Книга Волшебная ферма попаданки, или завещание с подвохом, страница 87 – Ульяна Соболева

После ужина, когда Элина уснула, эльф вдруг стал серьёзным.

— Смех смехом, старый друг, — сказал он, обращаясь к Кейдену. — Но я пришёл не просто так. Вести плохие.

Кейден напрягся. — Говори.

— Пробуждение силы здесь, в этой долине, почувствовали не только я и те болотные твари, которых ты так эффектно размазал по окрестностям. Слух дошёл до… других.

— До кого? — прорычал Кейден.

— До тех, кто помнит старые войны, — тихо ответил Лириен. — До Ордена Расколотой Тени. Они решили, что это Изольда вернулась, или что её наследие проснулось. И они начнут искать. Они не такие прямолинейные, как колдуны. Они действуют хитро. Ядом, интригами, предательством. Они уже ищут.

У меня внутри всё похолодело. Новые враги. Ещё более опасные.

Лириен встал, собираясь уходить. Он подошёл ко мне. — Ты обладаешь удивительной силой, дитя человеческое. Силой, которую этот мир не видел тысячу лет. Ты — его надежда.

Он посмотрел на Кейдена, и в его глазах промелькнула тень сочувствия. — Береги его, Элара. Потому что он будет защищать тебя и то, что вы прячете, до последнего вздоха. Он слишком долго ждал этой надежды, чтобы её потерять.

А потом он снова повернулся ко мне, и его усмешка вернулась. — Но и себя береги. Потому что влюблённый дракон бывает опаснее разъярённого. Особенно для той, в кого он влюблён. Он сожжёт весь мир, чтобы согреть ей руки, но в процессе может случайно спалить и её саму.

С этими словами он растворился в лунном свете, оставив после себя лишь лёгкий аромат озона и звенящую тишину, наполненную смыслом его последних слов.

Влюблённый дракон.

Я посмотрела на Кейдена. Он стоял у окна и смотрел туда, где исчез эльф. Его кулакибыли сжаты добела.

— Он всегда был невыносим, — пробормотал дракон.

— Но он сказал правду? — тихо спросила я.

Кейден не ответил. Он просто повернулся и посмотрел на меня. Долго. Пронзительно. И в его взгляде было столько всего — и ярость на эльфа за его слова, и страх за меня, и упрямое нежелание признавать очевидное.

Влюблённый дракон,— снова пронеслось у меня в голове. — Прекрасно. В моём списке проблем появилась новая строчка, выделенная жирным красным маркером. И я понятия не имею, это угроза или… обещание самого невероятного счастья в моей жизни.

И, глядя в его пылающие золотые глаза, я поняла, что, скорее всего, и то, и другое одновременно.

Лириен исчез, а слова его остались. Они висели в воздухе между мной и Кейденом, плотные, тяжёлые, как могильные плиты.

«Влюблённый дракон бывает опаснее разъярённого. Особенно для той, в кого он влюблён».

Я смотрела на Кейдена. Он стоял, как каменное изваяние, глядя в туман, где растворился его старый друг. Его кулаки были сжаты так, что побелели костяшки. Он был в ярости. Но не на эльфа. На себя.

Влюблённый.

Это слово билось у меня в висках. Невозможное. Безумное. Опасное. И… до дрожи желанное. Мой мозг, мой прагматичный, логичный мозг менеджера, кричал об опасности, составлял список рисков и просчитывал убытки. А сердце… сердце молчало. Потому что оно уже всё знало. Знала с того самого момента, как я увидела его, раненого и беспомощного.

«Так, Соколова, соберись,— приказала я себе. — Хватит витать в облаках. У тебя на пороге война с тёмными магами, в подвале — стратегический артефакт, а в гостиной — ходячий катаклизм, который, если верить его дружку, в меня влюблён. Нужно прояснить ситуацию. Потребовать должностную инструкцию. Что входит в обязанности ‘объекта любви дракона’? Носить ему тапочки? Или уворачиваться от случайных огненных шаров?»