Книга Волшебная ферма попаданки, или завещание с подвохом, страница 90 – Ульяна Соболева

Я спустилась вниз, и сердце моё выбивало какой-то сумасшедший джазовый ритм. Он стоял у окна, но обернулся, как только я вошла. Словно почувствовал. Наши взгляды встретились, и неловкость прошлых дней исчезла. Осталось только… узнавание. И нежность. Такая глубокая, такая бездонная в его золотых глазах, что у меня подогнулись ноги.

Он подошёл и, не говоря ни слова, просто взял мою руку и поднёс к губам. Лёгкое, почти невесомое прикосновение к моим костяшкам. А меня будто молнией ударило.

— Доброе утро, Элара, — сказал он, и его голос был хриплым и низким.

— Доброе, Кейден, — выдохнула я, понимая, что краснею, как девчонка.

Так, Соколова, соберись!— мысленно взмолилась я. — Веди себя прилично! Ты взрослый, ответственный менеджер, а не героиня любовного романа! Хотя… кого я обманываю?

Завтрак прошёл в какой-то счастливой, идиотской дымке. Он улыбался. Улыбался! Настоящей, тёплой улыбкой, от которой в уголках его глаз собирались морщинки. Он сказал, что моя каша «на удивление съедобна». Это был высший комплимент из его уст. Элина смотрела то на меня, то на него, и её личико сияло. Кажется, она была счастливее нас обоих.

Мы были… семьёй. Странной, нелепой, состоящей из дракона, попаданки, маленькой ведьмочки и ворчливого гнома. Но семьёй.

Я впервые за всё это время почувствовала себя дома. По-настоящему. И я позволила себе расслабиться. Поверить, что всё будет хорошо.

Какая же я была дура.

Беда пришла, как всегда, внезапно. Её принесла Элина. Она побежала утром в сарай, чтобы проведать Зорьку, и через минуту оттуда донёсся её отчаянный, полный ужаса крик.

Мы с Кейденом бросились туда.

Зорька лежала на сене. Она не просто лежала. Она… угасала. Её бока тяжело вздымались, глаза, ещё вчера ясные и благодарные, затянуло мутной плёнкой. А её шкура… на ней проступали серые,пыльные пятна. Словно её жизненные соки кто-то выпивал изнутри.

— Серая хворь! — выдохнул Кейден, и его лицо превратилось в ледяную маску ярости. — Они посмели. Они посмели дотронуться до неё.

Элина рыдала, обнимая корову за шею. А я… я закрыла глаза и посмотрела.

Я увидела жизненную силу Зорьки — тонкую, зелёную ниточку света. И я увидела, как в эту ниточку вцепились десятки мерзких, ядовито-зелёных паразитов, которые жадно высасывали из неё жизнь. Это была магия врага. Он не смог пробиться через наши щиты. И он нашёл другой путь. Он послал свою отраву по ветру, как споры чумы. Он ударил не по нам. Он ударил по самому беззащитному. По тому, что мы полюбили.

— Мы должны что-то делать! — крикнула я, чувствуя, как отчаяние ледяной рукой сжимает моё горло.

Мы пробовали всё. Элина пела свои самые сильные, исцеляющие песни. Но хворь была слишком сильной. Её песня лишь немного замедляла распространение серых пятен.

Кейден попытался выжечь заразу своим огнём. Он приложил ладонь к боку коровы, и я увидела, как он пытается тончайшим лучом своей силы испепелить зелёных паразитов. Но они были слишком тесно сплетены с жизненной силой Зорьки. Уничтожая их, он уничтожал и её. Он отдёрнул руку, и на его лице было выражение бессильной ярости.

Тогда попробовала я. Я попыталась своей структурной магией отделить нити жизни от нитей болезни. Разобрать этот узел. Но это было всё равно что пытаться отделить капли чернил, растворённые в воде. Я не могла.