Книга Сокрушая ночь, страница 11 – Кэтрин Куинн

Исайя, вероятно, посмеивался в царстве мертвых. Мои пальцы огладили старую рыцарскую брошь. Не ту, которую Киара сняла с его мертвого тела, но эта тоже символизировала наше братство. Холодный металл осел утешительным грузом в кармане. Я никогда не осознавал, что Исайя был мне самым близким другом, пока не потерял его.

Вновь окунувшись в суматоху главной улицы, я проскочил мимо нескольких нищих и толпы детей, игравших рваной колодой карт. Вокруг собрались желающие понаблюдать за партией, некоторые зрители делали ставки.

Словно чувствуя, кто идет среди них, люди расступались, давая мне возможность проскользнуть сквозь сбившиеся тела и пройти по пустынной улице, освещенной приглушенным светом солнцепалов.

Вывески книжного магазина и чайной с опущенными шторами на окнах указывали на то, что заведения открыты, хотя в последнем продавалось все, кромечая. Я догадывался, какие товары представлены внутри, судя по только что вышедшему оттуда мужчине с расстегнутыми верхними пуговицами брюк и ошеломленным, но восторженным выражением на румяном лице.

Колокольчик звякнул, когда я открыл дверь в книжный магазин. Со стороны грузного владельца, сидевшего за столом, донеслось только возмущенное ворчание. Ему щедро заплатили за то, чтобы он держал язык за зубами. Для него я оставался призраком.

Я прокрался через стопкикниг и пыльные полки к задней части магазина, где деревянная лестница вела в апартаменты владельца.

Здесь не было солнцепалов, но я вырос во тьме, и она была мне таким же верным другом, как и мой клинок. И все же оставаться одному, укрытому вечной тенью ночи, было как-то… тяжелее, чем раньше.

За мрачной купальней со сколотой фарфоровой ванной находились мои скромные покои. Я вставил длинный медный ключ в замок и проскользнул внутрь, задвинув защелку и заперев за собой дверь.

Пусть во дворце я и не жил в роскоши, но там мне хотя бы предоставили приличную кровать. Здесь же в самом углу стояла раскладушка, ватные одеяла были изъедены молью и испачканы одним богам известно чем. Кроме спального места, сюда втиснулся только скромный шкаф, одна дверца которого едва держалась.

Пока меня никто не обнаружил, но безопасность была лишь иллюзией: куда бы я ни отправился, Сириан будет меня искать. Плакаты с объявлениями о розыске служили тому подтверждением.

Наш первоначальный отряд рекрутов и рыцарей уже должен был вернуться в Сайону, и раз Сириан не верил, что я погиб в Тумане, он мог заподозрить, что я его предал… что я и сделал. За предательство полагалась смерть, однако я подозревал, что у него на меня иные планы, гораздо более чудовищные, чем перерезанное горло. Каким-то образом он откуда-то знал, что я выжил.

Король никогда не получит Богоубийцу, и это давало мне надежду.

Со стоном опустившись на матрас, я стянул с себя плащ и куртку, прежде чем сложить руки на коленях. Тишина мучила меня сильнее, чем крики, неустанно звучавшие в кошмарах. Всякий раз, закрывая глаза, я слышал ее голос и видел ее лицо, искаженное в агонии, когда лезвие Патрика пронзало ее кожу.

Киара. Она являла собой одновременно и дар, и проклятие; и все мысли, посвященные не моему плану, устремлялись к ее бесплотному образу. Я ничего не мог с собой поделать и уже давно перестал пытаться. Внутри меня мгновенно разлилось тепло.