Книга Когда пойдёт снег, страница 20 – Наталья Белозёрова

— Хватит болтать! — начала злиться тётушка Ли. — Только языком чешешь.

— Тётушка Ли, мы дальше пойдём, — прошептала Крир. — А к вечернему кормлению вернёмся.

Женщина посмотрела на нас и тепло улыбнулась.

— Идите, девоньки, идите.

На кухне закипела работа. А мы вышли в коридор.

24 декабря

— А, что значит данницы? — спросила я Крир, когда мы вышли из кухни.

Девушка, не поднимая глаз, ответила:

— Иногда у магов рождаются дети с сырой магией. Это как бы магия, но неуправляемая, необузданная, она может повредить, как окружающим, так и самому носителю. Таких бракованных детей сдают в пансионы. Здесь сырую магию сливают в специальные кристаллы, защищая владельцев от саморазрушения, а окружающий мир от дефектных магов. Данницы — значит отданные.

Говорила это девушка с такой горечью, что даже стало страшно, сколько всего ей пришлось пережить за свою жизнь.

— Тебя сдали сюда родители, — осторожно предположила я, а на лице девушки появилась улыбка лёгкая, мимолётная.

— Нет. Батюшка очень любил меня и даже прятал. Мы жили недалеко от пристани. Из окна моей спальни было видно море. Батюшка ходил на торговом судне, а однажды не вернулся. Зато явились родственники. Как только они увидели меня, тут же и отправили в пансион. Мене было девять. Сейчас двадцать. Я никогда не выйду отсюда. Данницы, попавшие сюда, больше никогда не возвращаются.

Горько вздохнув, она продолжила идти, аккуратно переставляя ноги, будто боясь упасть.

До вечера мы обходили мрачный дом и все встреченные нами девушки тенями скользили в его стенах. Кто-то отвечал за уборку, кто-то за стирку, другие шили и штопали в мастерской. Никто без дела не сидел. Но куда бы мы не зашли везде витало уныние и тоска. Серые одежды, худощавые фигуры, печальные глаза. Обитательницы были похожи друг на друга, как сёстры.

Даже дышали здесь почти беззвучно. Тишина и беспросветная безнадёга.

К вечеру, уставшая и морально вымотанная, я зашла в кухню следом за Крир. Этот ужасный день ещё не закончился, и меня ожидало впереди кормление загадочных хулу, при упоминании которых, обитатели пансиона готовы были упасть в обморок.

В кухне, как и во всём доме молча работали. Увидев нас, тётушка Ли подала два ведра с чем-то напоминающем кашу и два каравая хлеба.

Крир молча взяла одно ведро, а второе подала мне. Караваи, завернутые в полотенце, она взяла в свободную руку. И мы пошли по коридору, по которому меня ещё не водили.

С приходом сумерек, в доме загорелись магические светильники, едва освещая окружающее пространство. Тишина угнетала всё сильнее.Ведро было тяжёлое и тянуло руку. Я шёпотом спросила Крир:

— Далеко нам ещё?

— Нет, — также шепотом ответила она. — Сейчас будет лестница.

За очередным поворотом, нас действительно ожидала лестница. Каменная. Она уходила вниз, под дом, и совсем не освещалась.

— Спускайся аккуратно, — предупредила меня девушка и пошла первая.

На ощупь, в темноте, мы спускались в подвал, как из фильма ужасов. Ледяной холод веявший из подземелья не обещал ничего хорошего. В очередной раз поежившись, я продолжила спускаться следом за хрупкой фигуркой.

Выйдя на едва освещённую площадку, я подслеповато огляделась вокруг. Это был не подвал, тюрьма с камерами и железными прутьями. Около дюжины камер. И что-то живое шевелилось внутри них.