Книга Когда пойдёт снег, страница 40 – Наталья Белозёрова

— Завтрак! — прикрикнула на нас тётушка Ли. — Кормить всех пора, а я тут с вами играюсь. Быстро, девоньки, быстро!

С завтраком мы, конечно, опоздали, за что были удостоены зловещего покашливания мадам Фиры. Она окинула нас ледяным взглядом, который не сулил ничего хорошего. Но ни после завтрака, ни через час, она не объявилась. Да и её верная помощница куда-то исчезла.

В кухне царила непринуждённая обстановка. Мы помогали тётушке Ли с готовкой, а она рассказывала нам старые сказки. Видимо для того, чтобы позлить мадам, она специально нарушала страшный закон — закон тишины.

— Тётушка Ли, — обратилась я к поварихе. — А почему вы работаете здесь? У вас кулинарный дар достойный самого высшего общества, а вы прозябаете в этом жутком месте.

— Любая из нас, будь на то её воля, бежала бы отсюда без оглядки, — добавила Мэрис.

— Ох, девоньки, — печально вздохнула женщина. — Я же по молодости красавицей была да связалась с одним барончиком, а он магией огня владел. Слабенькой, но осязаемой. От него ребёночка родила. Мартушку. Сила в ней проснулась с изъяном. Барончик-то, как узнал, девочку мою отобрал. Десять лет только Мартушке исполнилось, а её в пансион.

Женщина всхлипнула. Слеза потекла по щеке.

— Померла она? — шёпотом спросила Мэрис, прижав руки к груди.

— Хуже, — всхлипнула женщина. — Здесь она, внизу, — и разрыдавшись, отвернулась.

Сердце разрывалось от жалости. Я подошла и обняла несчастную мать. Она всхлипывала, а горячие слёзы обжигали моё плечо.

Тут и Мэрис начала шмыгать носом.

Тётушка Ли, посмотрев на неё, тут же подобралась.

— Да, что ж вы, девоньки, — вытирала она краем передника лицо. — Даже не думайте руки опускать. Верить надо, что изменится всё и выйдете вы отсюда, счастье своё найдёте.

Немного подышав, тётушка Ли продолжила:

— Мне сюда устроиться помогла мать моего барончика, бабка Мартушки, получается. Она когда-то с самой королевой зналась, вот и подсобила. Хорошая была женщина, а сына непутёвого родила. Так я, когда сюда приехала, поздно уж было. Не справилась моя доченька с магией этой окаянной. Вот внизу теперь и обитается.

Женщина, чтобы сноване расплакаться хлебнула воды из кружки. И взяв половник, продолжила помешивать что-то в большой кастрюле.

Я помню, как выглядели хулу, ни одна мать не выдержала бы подобного зрелища.

— Вы видели её, там, в низу? — робко спросила я.

— А, как же, — подняла глаза повариха от кастрюли и посмотрела в окно. — Видела. Как только получилось, украдкой спустилась в подвал. Да только не узнала меня доченька и я её не узнала.

— А барончик? — прищурившись, спросила Мэрис.

— А что ему будет? Женился. Только боги не дали ему больше детей. Видать сжалились над несчастными душами невинных.

Мы замолчали. А я задумалась, что лучше смерть или такое существование в нечеловеческом обличии? Для матери и так понятно, пусть в забытье на каменном полу, но живая. А для меня, какой вариант будет лучшим?

— Девоньки, — вдруг спохватилась повариха. — Соль-то кончилась. Кто в кладовую сходит?

Мэрис нехотя подняла глаза.

— Далеко. А я ещё с редькой не закончила.

— Тогда я схожу, — предложила я. — Как раз и пройдусь, прогуляюсь.

— Ну, гулять у нас времени нет, а сбегать придётся. Давай, мухой.

Я улыбнулась и полетела в кладовую. Идти надо было мимо кабинета мадам Фиры и, желательно, чтобы она не заметила. В памяти ещё был жив тот взгляд, которым она одарила во время завтрака.