Книга Имя Кати, страница 28 – Павел Губарев

Анна промокнула лоб салфеткой и приподнялась из-за стола.

— Что это значит? — спросила она тихо.

— Это значит, что плотину, возможно, вот-вот прорвёт.

— Из-за сказки?

— Из-за того, что вы бессознательно заменили поросёнка на мишку. Пока вы приходили в себя, я перебрал в уме всех ваших знакомых, которые могли выступить символическим медвежонком. Скореевсего, дело в сходстве фамилии.

Он написал что-то на листе бумаги, сложил его пополам, положил на стол и придвинул к Анне.

— Возможно, это будет решающим ручейком. Я думаю, вам захочется прочитать это у себя в номере.

«Деликатный, гад», — подумала Анна.

Катя сидела в приёмной возле кабинета директора и барабанила пальцами по сиденью кресла. Кресло было обито кожей: чуть шероховатой, упругой. Катя бы с удовольствием украла такое домой. И хотя сидеть было удобно, Катя ёрзала. У неё даже созрел план отпроситься у секретаря в медпункт, там выпросить ваты, скатать два комка и заложить уши.

Потому что и здесь играла эта песня. Сколько можно? Сколько ей веков вообще?

Буквы разные писать тонким пёрышком в тетрадь

Учат в школе, учат в школе, учат в школе.

Автор, небось, пёрышко у птерозавра вырвал. Пришёл домой, в пещеру, ударил жену дубиной непонятно зачем, на всякий случай, наверное, поковырял во рту костью ящера, потому что мясо мамонта в зубах застряло, и решил, что детям племени как-то слишком хорошо живётся. И основал первую школу.

Гад такой.

Находить восток и юг, рисовать квадрат и круг

Учат в школе, учат в школе, учат в школе.

И не путать никогда острова и города

Учат в школе, учат в школе, учат в школе.

Почему бы не перепутать? Поехал в Тверь, а приехал на остров. Хорошо же: пальмы, песок и тысяча километров до ближайшего мудака.

Кстати, Юг Катя найдёт без всяких подсказок: она живёт на Юге Москвы. Восток ей находить не надо — там слишком дорогие районы. Вот заработает — тогда найдёт. Ну или прикажет навигатору, он отвезёт куда надо. Это же касается квадратов с кругами. Первое правило бизнеса: сперва найди канал сбыта, потом создавай продукцию. Найдёшь, кому продавать картины, тогда и рисуй хоть чёрный квадрат, хоть зелёный круг.

Из зелёного круга под потолком и доносилась эта ужасная песня. Её слышала Катя, робот-секретарь и растение в кадке. Робот дебильно улыбался, растение стояло смирно, хотя Кате казалось, что оно подбоченилось. Ужасно, должно быть, расти в приёмной директора школы: все эти потеющие, ёрзающие, пахнущие йогуртом и средством от прыщей школьники, светло-серые стены с едва заметным оттенком зелёного. Цветом, который должен успокаивать, но на деле исподволь напоминает о болоте, аптеке и госуслугах.

Растению, наверное, хотелось вырвать корни из земли и сбежать в парк за два квартала отсюда. Там свои, там жучки, там можно шуршать на ветру. Там можно подслушивать, как целуются в кустах и поют песни под гитару. Там можно нюхать выдыхаемыйукрадкой сладкий дым. Там, там настоящая жизнь. Но нет, приходится стоять здесь и слушать, как из динамика доносятся голоса детей, которые давно выросли и умерли. Их было много, они пели звонко и попадали в ноты, но Катя слышала, что каждому из них было тоскливо, что они репетировали, сидя часами без перерыва в душной комнате, копируя интонации взрослой, задёрганной тётки в очках с толстыми линзами.