Книга Имя Кати, страница 45 – Павел Губарев

— А ты что думаешь?

Ал почесал нос. У него были длинные светлые волосы. Сам он был высокий, нескладный и немного сутулился, отчего, как и Ани, был похож на вопросительный знак, который переоделся восклицательным.

— Он всё время смотрит один и тот же старый фильм. Фильм про режиссёра, который снимает фильм. Мне кажется, он себя тоже воображает таким режиссёром. Джо кажется, что он видит мир через объектив камеры. Ну или он сам камера. Такой наблюдатель. Не живёт, а фиксирует жизнь на плёнку.

— А что за фильм?

— «Восемь с половиной».

Катя посмотрела на часы.

— Уже десять, а не восемь. А что за фильм?

— «Восемь с половиной». Это название фильма.

— А-а-а. Я не выспалась. Странное название.

— Ты не видела? Ничего, Джо тебе ещё его покажет. Хороший фильм. Странный, но гораздо лучше, чем все эти битадаптивы. Какие тебе фильмы нравятся?

Катя заметила, что Ал ничего не ест, но поглядывает на неё. Она вспомнила, что ей вчера шепнула Сандра по поводу Ала, и резко проснулась.

— Хороший кофе, — сказала Катя. — Горький.

Ал улыбнулся и ничего не сказал, хотя Катя от волнения начисто проигнорировала его последний вопрос.

— Я побежала на работу, — быстро сказала Катя.

— Ты работаешь? — спросил Ал.

— И учусь, — сказала Катя.

— Молодец, — улыбнулся Ал.

«Вы ещё узнаете, какая я молодец», — подумала Катя и убежала не прощаясь.

Анна забралась с ногами под одеяло не раздеваясь. Включила кондиционер на полную мощность, и на полгромкости — телевизор.

Она не сердилась на Сокращённо Кея. Конечно, то, что он ей предложил, было грубее грубого. Но Кей отлично знал, как она это воспримет. Её работой — уже лет десять — было задавать неудобные вопросы предпринимателям. Находить слабые места — и бить по ним. Нет ничего более обыкновенного, чем человек, увлечённый идеей, который в упор не хочет замечать неприятных фактов. Например, того, что мало кто захочет совать себе в рот слишком много понимающую зубную щётку и платить за неё двадцать долларов в месяц.

Настала, видимо, пора и ей позадавать себе неудобные вопросы. Люди, которым нечего от себя скрывать, не попадают в отели, которых не бронировали. Не так ли?

Так что, наверное, этот тип прав. Но какой он неприятный всё-таки. Вечно правый, холодный. Хотя нет, не холодный. Честный. Печальный даже немного. Как будто он врач, а она — Анна — перелом. И хотя Анна не виновата, что она перелом, у неё есть все основания не любить врача. Он будет смотреть, как она срастается. И от этого, наверное, всем станет лучше, но она перестанет быть переломом. То есть перестанет быть собой. Какое-то дурацкое, витиеватое сравнение. Что происходит с её головой? Это уже прорывается плотина?

Анна вытянула руку из-под одеяла, чтобы посмотреть на часы. Впрочем, куда она торопится? Никуда. Или ей захотелось уже быстрее вернуться домой? Просто её бесит его выражение лица. Честный он. Печальный он. Толку от его честности! Один раз она чуть было не вышла замуж за такого же вот. Тоже с чипом в голове. Тогда это было в диковинку ещё. И легально. Да и чипы вставляли не такие мощные. Всего лишь расширение памяти. Отлично помогало в работе. Никита работал архитектором. Анна же ещё только перекладывала бумажки в каком-то мелком инвестфонде. Он приглашал её ужинать. Она соглашалась. Он всегда рассказывал что-то интересное. Она слушала. Он был романтик. Ей это нравилось. Потом… в какой-то момент… Почему телевизор показывает этот канал? Она вроде бы включала новости, но играет музыка. Он был романтиком. Ей это нравилось. Потом, в какой-то момент, он стал слишком романтиком. Всё предлагал ей уволиться и куда-то поехать. Зачем?