Книга Имя Кати, страница 79 – Павел Губарев

— Новые полицейские сперва будут стрелять, — сказал робот, — а потом разбираться. Я предлагаю бежать.

Катя поколебалась несколько секунд.

— Бежим, потом решим, что делать, — сказала она.

— Да чтоб вас! — сказал Ани.

В особнячке были приятные полосатые обои и крашенные в бежевый деревянные наличники. Робот, как и обещал, отмыл Катино платье и повесил его сушить возле батареи, завернув Катю в верблюжий плед. Отопление в особнячке было автономным — газовым, Катя такого никогда не видела. Она долго смотрела через окошечко на огонёк внутри котла и прислушивалась к бульканью в батареях.

Брат и сестра нашли в комодах несколько предметов непонятного назначения. Повертели и положили на место. Ани подумал, что здесь была пыточная комната. Катя решила, что здесь было место для свиданий. Оба не стали делиться догадками друг с другом.

Как ни странно, незнакомый интерьер их быстро успокоил. У Ани перестали дрожать руки, а Катя так и вовсе через десять минут чувствовала себя как дома. Видимо, что-то было в этих стенах, в этих тонах и линиях, ритме ступенек на лестнице, в выверенном успокаивающем дизайне, что безотказно работало на людях, сообщая им: это дом, здесь безопасно, располагайтесь и отдыхайте.

— Здесь уютно, — сказала Катя. — Пахнет чем-то старым. Книгами? Может, это какая-то специя? Смотри, здесь целая полка с книгами! Ан… что? Английская поэзия в русских переводах! Ух ты.

Катя погладила корешок, не решаясь вытащить книгу. Она повернулась к Ани:

— Здесь так просторно. Эти две комнаты как весь наш оупенспейс в офисе. Кажется, что такое большое место не может быть уютным, а оно уютное.

— Дома уютнее, нет? Тут как в гостях у чужой бабушки.

— В Европе такие дома, наверное.

— Я планировал релокацию в Европу. Теперь вот не знаю, что и планировать.

Ани запустил палец под воротник водолазки и покрутил шеей. На нём, как всегда, был светло-серый пиджак и тёмно-серая водолазка. В интерьере особняка он напоминал Кате картинку из учебника природоведения: жук, сидящий на цветке.

— Сердишься на меня? — спросила Катя.

Ани помотал головой. Катю это не устроило.

— Скажи «да» или «нет».

— Не сержусь, — ответил Ани мирным, но чужим голосом.

Катя отвернулась и стала изучать хрустальные подвески на люстре. В комнату зашёл робот.

— Я вернусь утром, — сказал он. — Если кто-то хотел что-то планировать, то я предлагаю планировать вкусный завтрак.

— Ты подслушивал? — спросил Ани.

— Конечно. Если вас смущает, я могуотключить эту настройку. Катерина?

— Нет, пока не надо. Слушайте, — сказала Катя. — Недостаток коммуникации нас ни к чему хорошему не привёл.

— Хорошо, — сказал робот. — Жареный бекон, яйца пашот, фасоль, картофельные оладьи, тосты с джемом. Другие пожелания?

— А кофе? — спросила Катя.

Ани посмотрел на Катю, но ничего не сказал.

— Свежеобжаренный и свежемолотый, — склонил голову робот.

— Ты всю ночь будешь за покупками ездить? — спросил Ани.

— Я также раздобуду одежду, оружие и новые планшеты для вас.

— Я дам денег, — сказал Ани. — Нам не нужна одежда на чужие преступные деньги.

— Боюсь, ваши счета заблокированы, — с сожалением сказал робот.

— Ах да.

Их счета были заблокированы. Телефоны выключены. Сами брат и сестра были в розыске — так, по крайней мере, следовало из слов робота: и Катя, и Ани успели попасть на видеорегистраторы полицейских. Вышло так, что они вызвали полицию и натравили на неё робота. Это должно было появиться в новостях, которые ни брат, ни сестра не могли прочесть, потому что были отрезаны от интернета. Но робот настаивал на том, что как только они выйдут на улицу и попадут в поле зрения камер — их поймают, и им будет чрезвычайно сложно отвертеться.