Книга Имя Кати, страница 80 – Павел Губарев

— А сам-то ты как за продуктами?..

— А вот так, — сказал робот. Катя и Ани подняли на него глаза. Лицо Посланника поплыло, на долю секунды слегка раздулось и тут же снова стало практически человеческим, но другим.

Брат с сестрой шумно выдохнули.

— Круто! — сказала Катя. — Вы так часто делаете?

— Нет. У меня всего девять лиц, это пятое.

— А это чьё-то лицо или какое-то несуществующее?

— Простите, но вам этого лучше не знать.

— Это почему это? — возмутилась Катя. — Разве вы не можете рассказать мне всё, что я пожелаю?

— Могу, если прикажете. Я лишь предупреждаю, что некоторая информация может повредить при некоторых внешних и внутренних обстоятельствах.

Брат с сестрой переглянулись.

— Что такое внутренние обстоятельства? — спросил Ани.

— Если вы не будете возражать, продолжим разговор за завтраком, — сказал робот и нагнулся к старому радиоприёмнику на ножках. Он щёлкнул тумблером, покрутил ручки — и зазвучала песня:

Подумал я вслед: «Травиночка,

Ветер над бездной ревёт.

Сахарная тростиночка,

Кто тебя в бездну столкнёт?

Чей серп на тебя нацелится,

Срежет росток?

На какой плантации мельница

Сотрёт тебя в порошок?»

Робот ушёл.

— Какая странная песня, — сказала Катя.

— Похоже на твоего Дэвида Боуи, разве нет?

— Нет, не похоже.

— Но это тоже рок. Ой, смотри. Здесь же пластинка.

— Ух ты. Так это не только радио? А как оно?.. А, я читала. Там иголка, представляешь? Она царапает диск — и звучит музыка.

— Представляю. Помнишь, я тоже инженер? Ты ему доверяешь?

— Кому? А… Доверяю.

Катя нахмурилась и отошла от радиолы.

Робот, отъезжавший от особнячка на автомобиле Ани, активировал ещё один микрофон. Катин голос разлетался по квартире, колебал чувствительные мембраны жучков, спрятанных в лампе, в картине, в радиоле и в спинке дивана. Катина речь разбиралась на слова и идиомы, Катины интонации сопоставлялись с образцами и шаблонами. Катины мысли укладывались в матрицы логических конструкций, между ними протягивались связи, готовая паутина сворачивалась в наборы данных и порождала другую паутину — паутину предсказаний.

Робот моргнул — не потому что ему хотелось, а потому что было надо. Если можешь сойти за человека (а сидя в машине очень легко сойти за человека), то лучше сойти. Машина перекрашена, её номера поменяли, её маячки перепрошили, но осторожность не помешает.

Осторожность — это не черта характера, это стратегия.

Бережливость — это не добродетель, это набор правил.

Осторожность и бережливость не дали роботу стереть информацию о предыдущем владельце. Объём памяти позволял её хранить и параллельно копить информацию о новой хозяйке. Логический модуль предложил использовать информацию о старом владельце там, где не хватало сведений о Кате. Это, конечно, разные люди, но все пять базовых психологических характеристик у них совпадали — не считая того, что невротизм Кати едва-едва просвечивал. У какого подростка не бывает переменчивого настроения, приступов гнева и зависти? Пока что экстравертная, дружелюбная и экстравагантная девочка совершенно не походила на экстравертного, дружелюбного и экстравагантного маньяка сорока пяти лет с душой, развороченной детской травмой. Но робот умел задать невинный вопрос под видом заботы, получить быстрый ответ и сменить тему. Это было проще, чем выдернуть пёрышко из пуховой подушки, взвесить его намиллиграммовых весах и спрятать в кармане. Полученный ответ позволял оценить поведенческие характеристики подопечной.