Книга Имя Кати, страница 93 – Павел Губарев

— Ладно, не буду, — сказал Лёва. — Но что там?

Ани посмотрел на него, как будто Лёва говорил на иностранном языке.

— Вчера… вчера у меня было странное чувство… — ему всё ещё приходилось делать большие вдохи между фразами. — Чувство облегчения. Мы приехали вечером сюда. После всех этих погонь… Интернета нет, домой не вернуться, как жить дальше — непонятно… А я вдруг понял, что мне не надо отвечать на мейл. Начальник отдела качества прислал письмо… И мне не надо. Даже можно не начинать думать.

Лёва с тревогой посмотрел на закрытый люк и перевёл взгляд на Ани…

— Понимаю. Но всё же…

Дверь особняка открылась. Вошли робот и Катя.

Анна стояла у окна и смотрела на Москву-реку. Она любила свою офисную комнатку: её небольшое личное пространство, которое, впрочем, не ощущается пустым — то и дело забегают приятные, увлечённые своим делом люди. При этом в любой момент их можно выставить за дверь. Прекрасный вид на реку. Кто-то считает, что это слишком суровый городской пейзаж, но Анне были по душе эти грубые кирпичные и бетонные коробки. Плоские чёрные крыши, антенны, нервно мигающие маяки посадочных площадок.

Сегодня, впрочем, её эмоции были перекручены. Чёртов сыщик. Ворвался в её жизнь, разворошил то, что было загипсовано. Теперь она знает, что река за окном напоминает ей о чём-то давнем. Приятном и горьком одновременно. Утром, прежде чем дойти до офиса, она заглянула в кофейню, вышла со стаканчиком и остановилась у входа, чтобы подышать холодным осенним воздухом.

Её психиатр, тот самый, который так удачно загипсовал болезненные воспоминания, рекомендовал ей не пренебрегать «простыми бесплатными удовольствиями». Анна и не пренебрегала. Она вдыхала запах кофе, вдыхала запах листьев и представляла, что бариста только что накапал осеннего сиропа ей в стакан. Анна стояла так, чтобы не видеть «Пару старых туфель»: огромные стекляшки нависали над ней и давили, хотя и притворялись уютными.

Мимо неё прошла стайка подростков. Анна знала, что они бегают в заброшенное офисное здание неподалёку. Сколько раз она уже их видела? Пять, шесть? Она даже начала их различать: вот девочка, которая всегда носит на голове что-нибудь смешное и яркое. Вот толстый мальчик, которого наверняка прозвали Сало или Жир. Вот необыкновенно красивая девочка, которая одевается по моде но, кажется, уже устала от того, что на неё все оборачиваются.

Анне хотелось сбросить лет пятнадцать-двадцать, снять деловой костюм, нацепить куртку на размер больше, подвернуть рукава, надеть кепку и пойти с этой компанией. Нырнуть в офисную коробку с того входа, где никогда не работает камера наблюдения, и там… что они там делают? Играют целыми днями в нарды? Целуются по углам? Сидят в очках, сражаясь целой бандой с виртуальными орками? Анна не знала.

Когда-то, кажется, у неё была такая же компания. Но эти воспоминания были под тремя слоями заскорузлых бинтов. До поездки в Малайзию Анна не помниланичего. Теперь — из-за этой сволочи Кея — она смутно ощущала, как на вид этих подростков в душе у неё что-то отзывается.

Что именно отзывается? Ей и хотелось, и не хотелось знать: только позавчера она была у психиатра, тот наговорил ей психотерапевтических пошлостей и дал ей посмотреть на воспоминания. Анне даже не пришлось просить: врач привык, что в каждый визит она просит кибергипноз и гуляет по своей памяти, разглядывая то заснеженные, то загипсованные фигуры, словно человек, который каждый вечер поднимается на чердак, чтобы убедиться, что всё на месте, но ленится поднимать с вещей чехлы, поэтому просто разглядывает невнятные очертания своих скромных богатств.