Книга Имя Кати, страница 94 – Павел Губарев

Так Анна каждый четверг оказывалась в саду белых фигур: невнятные очертания людей и вещей, покрытых то снегом, то гипсом, то пудрой, а иногда и обросших мраморной чешуёй.

Врач сказал, что нет ничего зазорного в том, чтобы убедиться, что твоя память на месте. Даже если прямо сейчас нельзя соединить сознательное с бессознательным, это не повод подкармливать тревогу. Анна с детства не любила покровительственный тон, но смолчала. Возможно, ей показалось глупым ставить на место психотерапевта: ты пришла, чтобы тебе помогли подружиться с собственной головой, вот и следи за тем, чтобы голова тебе не мешала. А может быть, к четвёртому десятку Анна наконец-то стала понимать, что когда человек говорит с тобой заботливым, покровительственным тоном, то, может быть, он действительно хочет тебе помочь, а не пытается тебя контролировать, воспитывать и укрощать. И можно позволить себе быть с ним подобрее. Простая мысль, но иногда самые простые мысли труднее всего себе объяснить. Иногда бывает нужно, чтобы мысль просочилась в тебя по капельке.

Анна поймала себя на том, что думает взрослые, рассудительные мысли. «Иногда бывает лучше промолчать». Добро пожаловать в мир тёплых носков и ежемесячных платежей. Впрочем, может, это ещё не навсегда? Может, она такая только потому, что у неё загипсована часть памяти?

Позавчера Анна смотрела на заснеженные фигуры своих воспоминаний и хотела весны. Врач сказал, что весна непременно наступит, потому что за зимой рано или поздно начинается весна. Всегда. Анна открыла было рот, но прикусила язык: мысль была банальной, но спорить с ней было трудно. Да и глупо отвергатьидею только на том основании, что она затёрта, — сказала себе Анна.

Одной из заснеженных фигур, которые встречали её на самом входе в сад, был человек, державший в руках что-то большое. Наверное, он был кем-то важным, раз стоял ближе всех. Наверное, Никита. Позавчера при виде него Анну что-то толкнуло изнутри, и она поняла, что в руках у человека гитара, а сам он — Лёва. «Иногда бывает нужно, чтобы мысль просочилась в тебя мелкими каплями», — это ведь его слова. Она помнила, что Лёва её друг, но не помнила, что именно у неё с ним связано. Да, он любит рассуждать о таких вещах… да, точно. Иногда мысль можно понять только тогда, когда она не выражена словами. Ведь слова — это только ярлыки, указатели, ссылки. Поэтому, когда мы думаем словами, мы думаем о ярлыках, а не о предметах, которые они означают. Это как если бы тебе указали пальцем на луну, а ты бы смотрел на палец и думал, что палец и есть луна. Анна посмотрела на свой указательный палец, потёрла ноготь и снова подняла взгляд на фигуру человека с гитарой, будто ожидала, что тот ей что-то скажет. У неё было чувство, будто она только что вспомнила, кто это, но нет — это был незнакомый человек, и странное возбуждение, которое жило в её груди, быстро исчезло, успокоилось, будто накрытое большим белым одеялом.

Сегодня это чувство вернулось, когда она увидела шнырявших возле её офиса подростков. И это томящее чувство было как рука, которая затекла с самого утра и всё не проходит, или как зуд там, где никак не почесаться.

Анна даже подняла руку, чтобы поскрести ногтями где-то под воротничком блузки, но поняла, что это не зуд: то самое чувство — то ли ностальгия, то ли зависть — переросло в раздражение. Она развернула планшет, нашла виртуальную приёмную местного МВД и с удивлением обнаружила, что она уже трижды сообщала туда о подростках. На третий раз ей ответил человек, а не автоответчик, который неохотно дал понять, что заброшенное здание вовсе не заброшенное, оно находится в аренде у частного собственника, а из-за бардака в ведомстве, который служащий назвал «временными организационными процессами», этих собственников нельзя оперативно найти и заставить навести порядок.