Книга Истинная: Вишневый Сад Попаданки, страница 50 – Инесса Голд

Он улыбнулся, и в уголках его глаз собрались лучики морщинок.

— Знаете, Алисия... — он впервые назвал меня по имени без титула, и это прозвучало удивительно интимно. — Я служу здесь пять лет. Я видел только лед, смерть и безнадегу. А потом появились вы. И принесли весну.

Он накрыл мою руку своей ладонью. Его рука была теплой, шершавой, надежной.

— Я просто делаю свою работу, Даррен, — мягко сказала я, не отнимая руки. Мне было приятно это тепло. Простое человеческое тепло без примеси темной магии и роковых страстей.

— Нет, это не просто работа. Это...

Скрип.

Звук был тихим, но в уютной тишине кухни он прозвучал как выстрел.

Мы оба обернулись.

В дверном проеме, ведущем в холл, стоял Рэйвен.

Если Даррен был солнцем, то Рэйвен был полярной ночью.

Он был одет в свежую рубашку (мою, из запасов отца, которые я привезла с собой — она была ему чуть узка в плечах, натягиваясь на мощных мышцах) и черные брюки. Он был бос. Волосы, еще влажные после душа, падали на лоб темными прядями.

Но главное — его вид.

Он выглядел пугающе здоровым.

Исчезла та болезненная худоба, которая делала его похожим на призрака. Кожа приобрела оттенок слоновой кости, под ней играли жизнью налитые мускулы. Он стоял, опираясь плечом о косяк, скрестив руки на груди, и смотрел на нас.

Точнее, он смотрел на руку Даррена, которая все еще накрывала мою ладонь.

В кухне резко похолодало. Я увидела, как пар, поднимающийся от блинов, перестал клубиться и замер в воздухе, начав кристаллизоваться. Окна мгновенно покрылись морозными узорами.

— Доброе утро, — произнес Рэйвен.

Его голос был тихим, бархатным, с легкой хрипотцой. Но от этого тона у меня по спине пробежал табун ледяных мурашек. Это был голос хищника, который вошел в свою пещеру и обнаружил там постороннего.

Даррен вскочил так резко, что стул с грохотом опрокинулся назад. Он вытянулся в струнку, лицо его побледнело, но взгляд остался твердым.

— Ваша Светлость!— отчеканил он, отдавая честь. — Здравия желаю! Не знал, что вы... уже встали.

— Очевидно, — Рэйвен медленно, тягуче прошел в кухню. Он двигался как большая кошка — бесшумно и опасно. — Я вижу, лейтенант, служба в гарнизоне стала совсем необременительной? Раз у начальника охраны есть время на утренние чаепития с моей женой?

Он сделал ударение на слове «женой». И в этом слове было столько яда и собственничества, что воздух зазвенел.

— Я прибыл по делу, сир, — Даррен не отступил, хотя аура Герцога давила на плечи, пригибая к земле. — Починить полки в оранжерее. Леди Алисия пригласила меня к столу.

— Полки, — повторил Рэйвен, останавливаясь у стола. Он взял блин с тарелки, повертел его в длинных пальцах. — Значит, теперь это так называется? Полки?

Он поднял глаза на меня.

В его взгляде бушевал шторм. Синий, электрический. Я видела в нем не только злость. Я видела ревность. Дикую, иррациональную, первобытную ревность самца, который увидел, что на его женщину смотрит другой.

— Лейтенант, — сказал он, не глядя на Даррена, продолжая сверлить меня взглядом. — Вы свободны. Полки подождут. У Леди Алисии сегодня... другие планы.

— Но, сир... — начал было Даррен.

— Вон, — тихо, почти ласково произнес Рэйвен.

Стекло в окне треснуло. Тонкая паутинка разбежалась по раме.

Даррен бросил на меня быстрый, извиняющийся взгляд. Он понимал, что спорить сейчас — значит подписать себе приговор. Или, что хуже, подставить меня.