Книга Семестр нераскрытых преступлений, страница 20 – Виктория Голубева

– Сто.

– Именно. Если бы не я, мы бы до сих пор жили с родителями и в Хоршем бы не переехали.

Внутренне я содрогнулась. До сих пор помню, как мама убирала у меня на столе. Никакие уговоры на нее не действовали: «Что значит – у тебя все разложено по местам? Но чашки прямо на бумагах стоят!» – говорила она и сгребала все в одну стопку. Жить с родителями хорошо, но есть… некоторые особенности.

– Ты молодец. – Иногда Хью нужно гладить по шерстке и хвалить. – И с Академией ты отлично все организовал. Персональная приемная комиссия – это не шутки!

Брат довольно улыбнулся. Похвала его никогда не утомляет. Скромность? Это не про Хью. Очередь постепенно сокращалась, но впереди еще оставалось два человека.

– Повезло, что я тогда быстро тебя нашел. Даже персональная комиссия не станет ждать вечно. Хотя где еще ты могла быть утром, если не в кофейне у Илли? – проворчал брат. – Причем за столиком с каким-то мужчиной. Кто он, Ви? – Хью сузил глаза, явно что-то подозревая.

– Ты не поверишь, но это Мой Незнакомец из Ворсинга, который одолжил мне одежду. – Его глаза округлились, а я продолжила: – Случайно встретила его у Илли и угостила чашкой кофе в знак благодарности.

– «В знак благодарности»! Ну-ну… – Хью взглянул на меня с нескрываемым скепсисом. В этот момент подошла наша очередь,и разговор оборвался.

– Жеваный крот! – Я посмотрела на незаполненный телеграфный бланк, который держала в руках. Внутри меня все похолодело. Со всеми обсуждениями мы забыли сочинить текст телеграммы. Посетители почты посмотрели на нас с неприязнью, граничащей с ненавистью, – мы занимали единственное работающее окно.

– Вы готовы? – раздался недовольный женский голос с другой стороны конторки. Она требовательно протянула руку за бланком.

– Секундочку, совсем забыл… кое-что добавить, – ответил Хью, заполняя своим размашистым почерком имя и адрес получателей.

Мы принялись сочинять телеграмму для родителей под взглядами все еще растущей очереди. Она успела дотянуться до двери и уже грозила выйти наружу.

Но мы быстренько, честное слово!

* * *

Крупная ярко-синяя бабочка выпорхнула из папки с документами, которую прислали нам родители.

– Мамочки! – Я резко отбросила папку в сторону. Документы рассыпались по полу, но мы этого даже не заметили – все внимание было приковано к бабочке. Она беспокойно летала по комнате где-то под потолком.

– Ви, это просто бабочка. Успокойся. – Однако спокойный тон Хьюго совсем не сочетался с тем, как опасливо он отступил подальше от папки, неотрывно следя за насекомым.

– Как она оказалась внутри? Она же огромная! Как она вообще там поместилась?!

– Мне больше интересно, как она пережила переезд.

Бабочка тем временем села на мою чашку, стоящую на кухонном столе, и несколько раз расправила и свела крылья, будто разминая их. Взлетела и, сделав еще один круг по гостиной, исчезла на втором этаже. Я подняла папку и потрясла ее. Пусто.

В тот же день мы отнесли все документы в секретариат Академии и смогли выдохнуть, едва-едва успев до конца приема заявок.

Письма о зачислении пришли через пару недель. Хью открыл свой конверт первым.

– Нас приняли, сюрпризов нет. Начало учебы – в первый понедельник сентября, – довольно улыбнулся брат и продолжил шелестеть бумагами, а после присвистнул. – Ого, смотри, тут еще приглашение на прием в дом ректора!