Книга Семестр нераскрытых преступлений, страница 21 – Виктория Голубева

– Когда? – Похоже, не только плохие новости ходят парами.

– Двадцать первого июня, в субботу.

– Как раз успею выбрать платье! – Я открыла конверт, адресованный мне. Там также лежало письмо о зачислении и плотное, тисненное золотом, приглашение.

Брат сложилписьмо и убрал его обратно в конверт, закинув его в верхний ящик бюро.

– Посмотри, пожалуйста, нет ли там моей записной книжки? – Я кивнула на открытый ящик.

Все утро я не могла ее найти. Жеваный крот, мне нельзя ее терять! По сути, записная книжка представляла собой блокнот с планами рассказов, идеями для будущих историй, заметками со встреч с читателями и разными зарисовками. В ней находилась вся моя работа, и восстановить ее будет практически невозможно.

Хью заглянул внутрь, пошурудил рукой. На пол выпала пара конвертов, он поднял их и положил обратно.

– Ничего. Спроси у миссис Хиггинс, она наверняка знает.

Но оказалось, что экономка тоже давно не видела мою записную книжку, и дома мы ее не нашли. Я обошла все места, где бывала, но безуспешно. Оставалась только кофейня Илли. После убийства ее закрыли, и мне было неловко тревожить его семью из-за такой мелочи.

К вечеру я окончательно убедилась, что записная книжка пропала.

Я попыталась восстановить заметки по памяти, но через пару часов поняла, что это безнадежно. Все, что мне удалось вспомнить, – это старушка с расчлененными трупами.

Уже что-то.

* * *

Следующие несколько недель я прожила спокойно и размеренно: гуляла, спала, читала учебник по криминалистике, купленный в магазине подержанных книг.

Вот только без записной книжки работать было просто невозможно.

Чудом мне удалось написать один рассказ, но на большее меня не хватило. На следующие пару недель я выпросила у издательства отпуск, сославшись на необходимость подготовиться к началу учебы. Срок сдачи будущих рассказов благополучно передвинулся на август.

«Гоблин, гоблин, не хитри и блокнотик мой верни», – приговаривала я, расхаживая по дому в поисках пропажи. В отчаянии я совершала странные поступки.

Бабочка повсюду летала за мной. В первый же день она обосновалась в моей комнате. Не скажу, что я испытываю особую любовь к насекомым с их маленькими цепкими лапками, но бабочка была по-своему нарядной. Особенно мне нравилось, как под определенным углом ее голубые крылышки отливали зеленью. «Главное, не садись на меня», – мысленно предостерегала я.

Ей подошло имя Барбара, сама не знаю почему.

Однажды она протянула свой хоботок к моей чашке чая. Чувство вины поразило словно молния: я даже не подумала, что бабочкитоже должны питаться!

Прости, пожалуйста, у меня никогда не было питомцев! Я надеялась, что она примет мои извинения вместе с блюдечком меда. Миссис Хиггинс никак не прокомментировала нового жильца, но вскоре на подоконнике появилась ваза с небольшим букетом садовых цветов.

Их Барбара проигнорировала, предпочитая спать – по крайней мере, я так думала – в корзинке с засушенными скорпионами, которую брат подкинул мне в комнату.

* * *

Утро перед приемом пролетело в приятных хлопотах, и вот я стою перед зеркалом, полностью готовая к вечеринке.

С помощью золотой ленты ободка я аккуратно убрала пряди назад, приподнимая их у самых корней. Основная же масса волос, уложенная идеальными волнами, мягко ниспадала на спину.