Книга В самом Сердце Стужи. Том V, страница 105 – Александр Якубович

Зальный фехтовальщик против опытного воина, тепличный мальчик против человека, который побывал на самом дне и посмотрел в лицо отчаянью. Я видел судорожный блеск во взгляде старшего брата Эрен, видел все поднимающуюся волну паники от того, что он не мог дотянуться острием легкой рапиры до моей огромной фигуры, как он ни старался.

В отличие от графа Фиано, которого я просто не пощадил, хотя мог это сделать — обезоружить и опозорить перед всеми — Марко Фиано я желал навредить. Именно поэтому умер его отец — по его вине. И именно поэтому я не торопился заканчивать, хотя у меня было парочка идей насчет того, как переломить ход боя в свою пользу.

Я опять посмотрел на сочащуюся кровью рук противника и наконец-то вспомнил о том, что не давало мне покоя.

«Когда придет время, бейте под гарду!» — сказал мне господин Фарнир. Но когда это было? В какую из наших встреч? И почему этот человек обронил подобные слова задолго до того, как Марко вообще напал на Эрен? Предвидел, что у меня возникнет конфликт с семейством Фиано или просто догадывался, что рано или поздно я сцеплюсь с кем-нибудь из старой аристократии?

Когда я вспомнил о том, что меня так тревожило, избавиться от этой мысли было уже невозможно. Слова господина Фарнира стали навязчивой идеей, которую я не мог игнорировать. Так что я сделал то, что советовал мне этот чудак.

Когда Марко сделал очереднойширокий замах, чтобы попытаться дотянуться до моего плеча самым кончиком рапиры, я, вместо обычного отступления, сделал шаг вперед и принял его удар на свой клинок, метя под тонкую кольцевую гарду, которую я гипнотизировал взглядом уже несколько минут.

Оружие в моих руках едва ли не застонало от подобного варварского обращения — клинок рапиры был слишком острым и слабым для таких издевательств — но мой меч выдержал. В отличие от клинка Марко, который вроде бы принял удар, но через мгновение лезвие обломилось под корень где-то внутри рукояти, там, где находился тонкий хвостовик.

Мы поняли, что произошло, одновременно. Зарычав от отчаянья, Марко Фиано отпрыгнул назад, а после сделал последний выпад, пытаясь порезать меня лезвием, словно бритвой. Он понимал, что еще одно-два касания, и клинок рапиры, который теперь не удерживался внутри рукояти, просто вывалится из гарды, и на этом наш бой чести будет окончен, он проиграет.

Но и меня подобный исход не устраивал. Моя жена и дружина требовали трофей, и пусть я не смогу принести им голову кого-нибудь из семейства Фиано, я смогу взять кое-что еще ценное.

Я сделал шаг в сторону, позволяя своему противнику провалиться в глубокий выпад с вытянутой вперед рукой. Марко, который ожидал от меня обычных шагов назад, сейчас просчитался — за весь бой я сдвигался в сторону лишь несколько раз, обычно разрывая дистанцию так же, как ее разрывал со мной граф Фиано. И сейчас он посчитал, что я поступлю точно так же.

В этом была его ошибка.

Рука молодого аристократа вытянулась прямо передо мной, словно приглашая сделать удар.

И я его сделал, один точный, мощный удар остро заточенным клинком, прямо в локтевой сустав, который прорубить было легче всего. Это только в кино одним ударом меча сносят головы или отрубают руки или ноги. Человеческие кости слишком крепки, чтобы рубить их чем-то, кроме мясницкого топора. Ведь даже когда барон Фитц надругался над моими людьми, лишив их руки и глаза, его палачи действовали так же, как я сейчас поступал со старшим братом Эрен.