Книга В самом Сердце Стужи. Том V, страница 106 – Александр Якубович

Отнимали руку в локте. Это гарантировало, что человек выживет после подобной травматической ампутации, если обеспечить ему базовый уход.

Как там говорил Арчибальд в моменты, когда трезвел во времена своего запоя? Калеке нигде нет места, ведь увечныйбез правой руки — это обуза и позор для своей семьи? Калека не может занимать посты и полноценно трудиться?

Теперь я делал тоже самое с Марко Фиано. Я лишал его не только чести — он потерял ее остатки в тот момент, когда его мерзкая рука, коснулась щеки Эрен. Сейчас я лишал его не только руки, которой он ударил мою жену, я лишал его статуса наследника рода Фиано. Ведь у него еще был младший брат, Антонио. Который в целости и сохранности сидел в столичном поместье Зильбеверов, и которого я калечить точно не собирался.

Отрубленная рука старшего сына графа Фиано рухнула на дерево помоста.

По залу суда прокатился сдвоенный, полный боли и отчаянья крик — одновременно взвыли и Марко, и его мать, Франческа. Зал же замер, пытаясь осознать что произошло.

— Приговор свершился! Бой окончен! — во всю глотку закричал судья Лануа.

Я посмотрел на скрючившуюся фигуру Марко Фиано, который пытался зажать левой ладонью кровоточащий обрубок. А после перевел взгляд на Эрен.

Я боялся, что она не поймет мою жестокость, не поймет мой замысел, но глаза моей жены сияли от гордости. Я выполнил наш уговор. В тот вечер она потребовала от меня трофей — и я его добыл. Как и обещал.

Никто не скорбел о графе Фиано, никто не приносил соболезнования Франческе или искалеченному Марко, и даже если и делал это, то не публично, а в личной, едва слышимой беседе.

Все сейчас чествовали барона Гросса, который смог в суде отстоять не только свою правоту — оба приговора великого судьи Лануа были в пользу Гроссов и против Фиано — но сумел защитить честь как свою, так и честь государства. Поэтому когда судья Лануа остановил бой и объявил победителя, зал взорвался восторженными криками, а со всех сторон к помосту потянулись люди, чтобы лично поздравить молодого барона Гросса с победой.

И вроде бы не были мы в этот момент глубокими провинциалами, и Виктор, которого многие, я уверена, за глаза презрительно называли грязным наемником и головорезом, сейчас казался достойным земельным лордом.

Конечно же, в этом была заслуга не столько моего мужа, хоть он и проявил удивительную выдержку и провел оба боя безупречно, сколько заслуга лордов Кастфолдора. Граф Зильбевер демонстративно продолжал сидеть рядом со мной и своей бабушкой, не двигаясь с места, и лишь скупо улыбался мимо проходящим дворянам, госпожа Лотта вовсе недовольно окидывала мутным взглядом толпу, о чем-то старчески ворча себе под нос.

Так закончился суд, так закончился конфликт с моей прежней семьей.

— Думаю, мне стоит поблагодарить вдову Нардини за этот прекрасный день, — с достоинством сказала я графу, сидящему рядом.

Мои слова услышала и старуха Лотта, на что женщина только сипло рассмеялась.

— О да! Эта плутовка сослужила нам добрую службу! Но кто бы мог подумать, что все так обернется?

Я согласно кивнула матриарху Зильбеверов, после чего бросила внимательный взгляд на ее внука. Наши глаза встретились, и мужчина лишь чуть-чуть улыбнулся, самыми уголками губ, а после на мгновение прикрыл глаза. В этих легких жестах однозначно читалось простое и понятное: «не стоит благодарностей».