Книга В самом Сердце Стужи. Том V, страница 103 – Александр Якубович

— Вы удивительный человек, милорд Гросс.

— Вы опять за свое?

— Да нет же. Ни капли лести.

Пока Фарнир говорил, в его руках появился небольшой нож, которым он аккуратно распорол часть моего чулка, чтобы получить доступ к порезу. После из сумки мужчины появилась чистая льняная ткань и пузырек с прозрачной жидкостью, в которой я сразу по запаху опознал спирт.

Мужчина плеснул себе на руки, после — на кусок ткани.

— Сейчас будет щипать, — сказал мужчина. — Это не лучший способ, но за неимением у нас времени…

— Я понимаю.

— Вы не спросили, что я делаю, — продолжил болтать Фарнир. — Неужели, знаете?

— Промыть руки спиртом хорошее решение. Но я бы добавил еще мытье с мылом, — ответил я.

Фарнир только усмехнулся и покачал головой, продолжая свою лекарскую работу. У меня была масса вопросов, почему отправили его, а не нормального лекаря или жреца, но по реакции судьи Лануа я понял, что задавать такие глупые вопросы вслух не стоит. Почему именно этот мужчина? Потому что это Фарнир. Вот и все объяснение.

Пока мужчина колдовал с повязкой на моем бедре, я наконец-то смог отвлечься и посмотреть в зал, туда, где сидела Эрен.

Моя жена сейчас о чем-то болтала с сопровождающим ее Фридрихом и госпожой Зильбевер, но едва я взглянул на нее, будто бы почувствовала это и повернулась к помосту. Наши взгляды встретились и Эрен, лишь немного прикрыв глаза, одобрительно мне кивнула. Она сидела ровно, словно проглотилашест, была напряжена и встревожена, я это явно видел. Но на лице моей жены не было ни тени печали или грусти по поводу смерти ее отца — лишь беспокойство за исход боя с Марко. И ведь она еще не знает, что Фиано потребовали другое оружие и судья Лануа пытался меня отговорить.

— Вы ранее сражались на рапирах? — внезапно спросил Фарнир, заканчивая с перевязкой.

— Нет, но ведь это все равно меч, — ответил я.

— Меч, но он более приспособлен, чтобы колоть, а не рубить…

— Я знаю, господин Фарнир.

— Откуда же?

— Видел, как с ним тренируются столичные дворяне, — солгал я, глядя вставшему с колена мужчине при этом прямо в глаза.

— Понятно, — улыбнулся мужчина. — Ну что же, с перевязкой покончено… Могу пожелать вам удачи в бою, милорд Гросс.

— Дело не в удаче, а в мастерстве, — довольно грубо ответил я, ища взглядом судью Лануа. — Я не верю в удачу.

— Но вы же говорили, что верите в судьбу, — возразил Фарнир.

— Да, я хорошо помню тот разговор. Это совершенно другое, — ответил я мужчине.

Господин Фарнир чуть склонил голову, показывая, что ответить на это ему нечего, после чего совершенно невежливо помахал рукой судье, давая тому знак, что обработка раны закончена.

— За оскорбление Его Величества короля Эдуарда заявитель барон Гросс истребовал вместо штрафа провести еще один бой чести! — громогласно начал судья Лануа. — Так как правитель наш милостив и справедлив, смертоубийство недопустимо! Лишь соизмеримое наказание за содеянное! Так что бой продлится, пока одна из сторон не сдастся или не сможет продолжать бой! Таково мое судейское решение и воля короля Эдуарда, да хранит его Алдир!

— Да хранит его Алдир! — прокатилось по залу.

— К бою! — скомандовал судья Лануа.

Рапира лежала в руке непривычно. Слишком узкая, слишком легкая. Хорошо, что утром я отлично размялся и потянулся, да вспомнил, каково это, сражаться коротким клинком. Первое время я не мог управиться с длинным мечом-бастардом, как не пытался полагаться на мышечную память, и сражался с обычным коротким мечом и даже пару месяцев с булавой. Но все это было оружие совершенно иного толка.