Книга Год Дракона, страница 170 – Вадим Давыдов

* * *

Быстрая южная ночь уже накатилась на город, и тот засверкал огнями фонарей, засветился рекламой, запел, застонал, закричал автомобильными гудками. Императорский дворец, бывшая резиденция португальского генерал-губернатора, утопал в зелени и фонтанах и был совсем не по-африкански ухожен и чист. Елену вообще потрясла здешняя чистота – конечно, с пражской стерильностью не сравнить, климат и темперамент своё берут, но и с остальной Африкой – ничего общего. Елена бывала в нескольких странах континента, однажды прожила в Камеруне почти два месяца, и её до предела вымотала невозможность как следует помыться и сходить в туалет. Здесь, в Намболе, оказалось всё по-иному.

Пока Елене показывали её покои и помогали освоиться, Квамбинга с Майзелем уединились в императорском кабинете. Налив в высокий стакан своего волшебного коктейля, Квамбинга протянул его Майзелю:

– Хочу спросить тебя, Дракон.

– Валяй, – он отхлебнул напиток, сел в мягкое кресло и вытянул ноги.

– Это твоя женщина?

– Нет, друг мой. Это мой биограф. Почему ты спросил?

– Ты так на неё смотришь, – Квамбинга покачал головой, словно осуждая. – Она разве глупая? Если я разглядел. Она красивая. Я бы тоже взял её в жены.

– Тоже?! Ну-ну. Ты же знаешь, Квамбинга. У нас бывает так всё непросто и не сразу.

– Я знаю, – кивнул император. – Белые женщины удивительные. К ним так прилипаешь, и они становятся частью тебя. Не оторвать потом. Хотят, чтобы мужчины всю жизнь держались за их юбку. Разве мало у мужчины дел?! Слушай, Дракон. Тебе нужна наша девушка. Будет любить тебя, когда ты хочешь. И сколько хочешь. Наши девушки хорошие, ласковые. Не ждут, что мужчина будет, как мальчик, сидеть возле неё и смотреть ей в лицо. Помнишь Макимбе?

– Кого? – удивился Майзель. – Кто это?

– Церковь могла рухнуть в любую секунду, – медленно произнёс Квамбинга. – Огонь был везде. Все думали – это конец. Никто не спасётся. Я плакал. Там была вся моя семья, все девятнадцать человек. Тогда ещё не было чешуи, но тебе было всё равно. Ты вошёл в огонь и вышел назад – Макимбеты нёс на руках, а за тобой шла Ткембе и остальные.

– Я не помню её, дружище. Мы там много кого вытащили, – Майзель пожал плечами, отхлебнул ещё коктейля, уже понимая: добром этот вечер воспоминаний не кончится. – И почему ты именно теперь об этом заговорил?

– А она тебя помнит. Ждёт тебя. Когда ты прилетаешь, тебе вечно некогда! Она такая стала, – ты её не узнаешь теперь. Я её берегу – для тебя, Дракон.

– Хочешь породниться со мной, плутишка? – Майзель рассмеялся, всё ещё отчаянно надеясь обратить выходку Квамбинги в шутку.

– Конечно, хочу, – кивнул император, пристально, безо всякой улыбки глядя на Майзеля. – Кто, будучи в здравом уме, откажется от такой невероятной удачи? Я вижу, тебе тоскливо, – Квамбинга наклонился к Майзелю. – Возьми себе Макимбе. Мой народ будет счастлив и горд. Я буду рад. Макимбе будет счастливой. Она будет твоя жена в Намболе. Будет всегда тебя ждать. Ты будешь чаще к нам прилетать, всем будет хорошо. Эту женщину забудь. Она будет уходить, приходить. Будет душу твою держать за горло. Мешать тебе. Удали её, Дракон. Возьми Макимбе.

Майзель, перестав улыбаться, смотрел на Квамбингу. Он знал, как звучит один из титулов императора на нсенга, его родном языке – «друг и брат Великого Белого Дракона». Боже мой, подумал он, какие же они ещё первозданные, эти люди. А может, мне только и надо, – чтобы она душу мою держала за горло, если есть ещё у меня душа?! Только как объяснить тебе это, дорогой мой вождь мумбо-юмбо?!