Онлайн книга «Год Дракона»
|
– Надо эвакуировать город, – подался к Майзелю понтифик. – Эвакуировать Рим?! – скривился Майзель. – Никто в городе к этому не готов, эффект будет – как будто заряды сработали! Первый зам начальника Разведупра Генштаба уже там, на местах лучшие люди, – можете мне поверить. Мелким бреднем прочёсывает город Итальянская когорта – выберем всех. Во всяком случае, взрыва, тем более такого, как планировалось, не получится. – Боже мой, – одними губами произнесла Елена. – Музеи. Библиотека. Микеланджело. Рафаэль. Почему?! Почему?! – Ты рассуждаешь, как разумный человек, – мягко укорил её понтифик. – Ты мыслишь, дитя моё, нормальными, приемлемыми категориями: война, победа, поражение. Мы привыкли считать войну абсолютным злом, недоразумением: как будто война – это нелепая ссора добрых, на самом-то деле, соседей, или друзей. А это – совсем иная война. Настоящая. Переиначив себя, став ещё терпимее или ещё беднее, мы ничего не добьёмся – только ослабим себя. Они не хотят нас победить. Они жаждут нас уничтожить, стереть самую память о нас. В их фантастическом мире нет для нас места. А мы не потерпим поражение – мы исчезнем. – Они хотят открутитьназад время, – подхватил, почти перебивая понтифика, Майзель. – Чтобы мы впали в дикость и ужас. Чтобы шарахались от каждого звука. Чтобы перестали смеяться, ходить в кино, летать в отпуск к морю, любить друг друга свободно и весело, – иногда слишком свободно и весело, но это, на самом деле, пустяки. Они не понимают ни наших шуток, ни наших слёз. Ничего. Они хотят, чтобы нас просто не было. Нигде. И поэтому им не место среди нас. Ты веришь, будто они хотят жить с нами в мире и согласии?! Дар-эль-Ислам[49]и Дар-эль-Харб[50]. Вот что звенит в их пустых, как перевёрнутый медный таз, головах. А мы им мешаем. Если они доберутся до оружия, которое может нас уничтожить, они применят его, не задумавшись ни на секунду. Им не нужны ни наши чудеса, ни наши богатства, они готовы закопать все это вместе с нами, лишь бы не было нас. – Но почему?! – Это ислам, – тихо проговорил понтифик. – Не тот ислам, о котором тебе рассказывали в школе на уроках истории – ислам Улугбека и Хайяма, Фирдоуси и Авиценны, а ислам настоящий. Ислам Хомейни, Бин Ладена, Арафата и Аль-Вахабба. Огонь, выжигающий душу. Быть может, лишь у малой толики что-то осталось. – И отделять овец от козлищ не очень-то получается, – прищурился Майзель. И вот это уже по-настоящему страшно, подумала Елена, пристально вглядываясь Дракону в лицо. Почему же я не боюсь? Потому, что верю ему? – Позвони Флавио, – обращаясь к викарию Христа, буркнул Майзель. – Скажи, ты в Праге с рабочим визитом. И пусть молчит, как рыба! – Хорошо, – кивнул понтифик и снова повернулся к Елене. – Ты устала, дитя моё. Давай отложим этот разговор. – А вы? Вы – не устали? Вы все?! – Устали, – вздохнул Майзель. – Но у нас вариантов нет. – Ну, значит, и у меня нет, – отрубила Елена. Понтифик достал аппарат и быстро произнёс несколько фраз по-итальянски. – Флавио очень растерян, – он покачал головой. – Наверное, мне следовало бы находиться сейчас рядом с ним. – Нет! – воскликнула Елена. – Вы не имеете права рисковать собой. От вас всё ещё слишком много зависит – от вас лично! – Она права, святейшество. И, кстати, не только права. |