Книга Год Дракона, страница 313 – Вадим Давыдов

– Меня тошнит, не переставая, Платон. Думаю, это от того, что я знаю и о чём едва догадываюсь. Конечно. Если я чего-то не знаю, мне есть, кого расспросить. А ты откуда знаешь, что именно «сам» занимается этим?

– Он же болен, Елена. У него недержание речи, – он похож на фюрера перед крахом. По-моему, он вообще обезумел от ужаса. Честное слово, Елена, – на него страшно и больно смотреть. У него ничего не осталось, – ну, почти ничего.

– Беда, – нахмурилась Елена. – Величество меня предупреждал, но, всё равно – очень плохо. И что, по-твоему, замышляет Садыков? Что у него за игра?

– Боюсь, ты мне не поверишь, Елена, – испытующе посмотрел на неё Платон. – Я не обижусь, – в такое и правда поверить немыслимо. Я ни с кем не могу поделиться этими сведениями. Мне никто не поверит. Только если ты, – по старой, что называется, дружбе. Ну, и, ясное дело, – как только я открою рот, я – труп.

– Ты меня пугаешь, Платон, – Елена чуть отстранилась. – Что с тобой?

– Ты думаешь, отчего я не просыхаю уже неделю? – кривясь и усмехаясь, спросил Янкович. – С тех пор, как я узнал, я всё время – всё время! – пью. А что делать?! Ничего уже сделать нельзя.

– Да прекрати же ты ныть! – рассвирепела Елена. – Быстро говори, что знаешь!

– Ты не успеешь, –затряс головой Янкович. – Пока такая информация пройдёт от тебя по цепи, пока начнут устанавливать, проверять, – они это засекут, и – конец! У них везде свои люди, Елена. Везде! А «бацьке» – ему и так кранты. Когда Садыков даст отмашку, всем станет быстро и решительно не до «бацьки». Его свои же гориллы прихлопнут, чтоб не возиться. Вот так.

– Ну, во-первых, ты неправильно представляешь себе нашу систему. У нас нет никакой бюрократии, никаких «цепей», по которым что-то будет «идти» часами или днями. Я прямо сейчас свяжусь с Вацлавом. Могу вообще передать тебе трубку, если захочешь.

– Ты шутишь, – отпрянул Янкович. – Надо же, – Вацлав! Ты можешь отсюда позвонить… самому кайзеру?! Не боясь ни прослушки, ничего?!

– Не называй его кайзером, – усмехнулась Елена. – Он этого не любит, – обижается, как ребёнок. Конечно, могу. Я для этого здесь, неужели не ясно?!

– Вот это да, – прошептал Янкович. – Получается, у меня есть кое-какие шансы? У нас, то есть, – есть?

– Звонить?

Янкович опять достал фляжку и сделал несколько глотков.

– Платон, – Елена сердито ткнула его локтём в мягкий бок. – Не смей напиваться! Ты нужен мне трезвым!

– Да не напьюсь я, не бойся, – хмыкнул Янкович. – Я тренированный и тяжёлый. Это ты ничего не весишь, – он посмотрел на Елену. – Вот я и пригодился тебе. Через столько лет.

– Разве что-то было?

– Конечно, – Янкович кивнул, оставаясь серьёзным. – Не было ничего, и было что-то. Разве я согласился бы, если бы ничего не было?

– А ты согласился?

– Звони давай, – одними губами произнёс Янкович. – Я… попробую объяснить.

Когда Янкович заговорил, – тихо, сбивчиво, задыхаясь, – Вацлав включил громкую связь на пульте.

По мере того, как прояснялась под говорок Платона смутная доселе картина, становилось всё чётче ощущение стремительно раскручивающегося маховика. В кабинете сделалось тесно от офицеров, ставящих пометки в оперативных картах своих планшетов, и ровный гул отдаваемых вполголоса через прячущиеся в ушах гарнитуры приказов раскачивал воздух, как ветер перед тяжёлой июльской грозой.