Книга Наследник Судьбы, страница 49 – Джинафер Дж. Хоффман

Его челюсти сжимаются, когда он отводит от меня взгляд, его брови хмурятся.

— Держи это при себе, — угрожает он низким рычанием, прежде чем закрыть дверь и запереть ее на замок.

Я выпрямляюсь при звуке задвигаемого засова.

— Черт возьми, — ворчу я, но не могу злиться. Не совсем. Потому что Тейлис прав. Почему бы ему не запереть меня после попытки убийства?

О, черт.

— Я была сукой, не так ли? — спрашиваю я комнату, открывая глаза, чтобы посмотреть на нее. Разумеется, никто не отвечает, но этого молчания достаточно, чтобы ответить.

Потому что да, Тейлис прав, я не заслуживаю Кристена, но он ошибается насчет этой комнаты. Эта комната не предназначалась для того, чтобы быть моей.

Нет. Она была создана, чтобы быть нашей.

Оказавшись за дверью, вы обнаруживаете серые каменные плиты, сложенные вместе в гладкий пол, украшенный мягким красивым ковром цвета древесного угля. На нем стоит изысканная кровать с балдахином, застеленная черными одеялами и плюшевыми покрывалами, покрывающими каждый дюйм. Прозрачный серый шифон накинут на столбы, образуя сверкающий серебристый балдахин из звездного света.

Напротив кровати находится небольшой, но замысловато оформленный камин, перед ним шахматный столик, а в дальнем углу — два открытых шкафа — один пустой и, вероятно, предназначен для одежды, но другой набит оружием.

Я инстинктивно направляюсь к ним, но мое внимание продолжает притягиваться к дальней стене, где в ней вырезана заостренная арка. Королевство Эстал, город Гронем — все это видно. Свежий ветерок колышет шифоновые занавески, похожие на те, что висят над кроватью.

Впервые в жизни я оставляю оружие на потом и робко выхожу на большой балкон.Ночное небо усеяно яркими звездами, так далеко от города и его загрязнения. Я смотрю на них с благоговением и удивлением, никогда раньше не видела их такими яркими. Я хватаюсь за каменные перила, и пустота внутри меня подсказывает мне перекинуть ногу через них, прыгнуть.

— Это слишком, — шепчу я ветру, мои белые волосы шелестят, падая мне на лицо. Боль от потери Гретты, от предательства Кристена, от тюремной камеры Ксавьера, от того, что я стала королевой мертвого королевства.

Боль влюбленности.

Боль бесконечной, яростной ненависти.

Это слишком.

Я крепче сжимаю перила. Я так долго играла крутого наемника. Мне это нравится. Я люблю острые ощущения от убийства. Но я не могу отрицать, что это дорого обошлось. Что, когда я стою здесь, глядя с балкона на все, что я разрушила, смерть была бы легкой.

Но правда в том, что я не знаю, как обрести покой в этой жизни. Я не знаю, существует ли такая вещь, как покой для кого-то вроде меня. Даже если бы я прыгнула прямо сейчас, я не думаю, что все это закончилось бы — чувство вины, боль, сожаление. Моя душа была бы такой же беспокойной.

Может быть, вместо того, чтобы прыгать, мне просто нужно сделать то, чего я, как известно, никогда не делала. Возможно, это будет самое трудное, что освободит меня.

Думаю, мне нужно извиниться.

Я раздраженно фыркаю от этой мысли.

— Зора.

Я подпрыгиваю и оборачиваюсь. Из-за рева ветра я не слышала, как открылась дверь. Мое тело сотрясается, и я также понимаю, что слишком долго стояла на холоде. Я обхватываю себя руками и вглядываюсь сквозь колышущиеся занавески.

Кристен стоит, все еще смертельно бледный, но живой, в центре нашей комнаты. Его глаза бегают по комнате, лицо усталое, пока он все это осмысливает. Должно быть, прошло некоторое время с тех пор, как он в последний раз стоял на этом самом месте, нити в его глазах приобрели мрачный серо-голубой оттенок.