Книга Наследник Судьбы, страница 70 – Джинафер Дж. Хоффман

— Когда король начал избивать Кристена,как он когда-то избивал Найлу, я начала отсчитывать дни. Найла прожила три года, и она была вполне взрослой женщиной, способной по-взрослому справляться со своими эмоциями. Кристен была мальчиком. Я прикинула, что он протянет месяцев восемь, может быть, девять. Затем прошел год, и, хотя его глаза часто были обведены красными кругами, он каким-то образом стал сильнее. Становясь все выше и выше, он повзрослел. Он был весь в синяках. И все же он никогда не терял своего духа, своей надежды. Именно тогда я поняла, что это потому, что он был сыном своей матери и своего отца. Несмотря на все недостатки покойного короля, он был человеком с сильной волей. Он никогда не отступал перед вызовом. Кристен унаследовал это от него.

— Я ничего такого о нем не знала, — шепчу я, хмурясь про себя. — Я начинаю думать, что, возможно, я никогда его не знала. Не так.

Джардра кивает.

— Став старше, он начал скрывать свою истинную сущность. Это был самый простой способ вынести все, через что заставил его пройти отец. Однако была одна ночь, всего год назад, когда он сидел в этой самой комнате. Тогда она была заставлена мебелью его матери, пыль, паутина и старые простыни покрывали все, как призраки. Я нашла его на коленях посреди комнаты, с опущенной головой и трясущимися плечами. Он поймал мой пристальный взгляд. Сначала он разозлился, но потом смягчился и сказал: «Джардра, а что, если моя судьба будет такой же, как у моей матери»?

Я хватаюсь за одеяло.

— Ты хочешь сказать, что он хотел покончить с собой? Что ты ему сказала?

Теперь слезы свободно текут из глаз пожилой женщины. Она не утруждает себя тем, чтобы вытереть их, глядя на меня с такой надеждой.

— Я сказала ему, что он должен уйти. Я сказала ему, что он должен выйти за пределы дворца и попробовать что-то новое, и неделю спустя он подошел ко мне, обнял меня и сказал, что встретил пылкую девушку, женщину своей мечты, и что он думал, что любит ее, даже спустя такое короткое время, потому что у нее были крылья, которых у него никогда не было.

Мое лицо покалывает, слезы жгут глаза.

— Он так сказал?

Джардра кивает.

— Я сказала вам это, королева Зора, потому что, что бы ни случилось, что привело вас обоих в такое скверное настроение, это пройдет. Этот человек не хочет сажать вас в клетку. Если уж на топошло, он хочет, чтобы вы освободили его из его собственной клетки.

Она соскальзывает с кровати и вытирает слезы.

— Он ненавидит меня за то, что я с ним сделала, — выдавливаю я, сдерживая рыдания и яростно смахивая слезы.

— Не все раны заживают за ночь.

Джардра похлопывает по сложенной одежде, которую она разложила для меня в изножье кровати.

— Но из того, что я слышала о вас и вашем духе, Зора Вайнер, следует, что «ненависть» — ваша сильная сторона, что вы идете своим собственным путем и никогда не сдерживаетесь. Так почему же вы сейчас сидите здесь, рыдая в одиночестве в темной комнате? Почему вы предпочитаете не пытаться?

— Это был безнадежный день, — признаю я.

— Надежда и счастье — это выбор, ваша светлость. Иногда я жалею, что не была мудрее до смерти Найлы. Хотела бы я сказать ей, чтобы она продолжала искать свою надежду, дышала достаточно долго, чтобы обрести счастье. Но я могу сказать вам, и этого должно быть достаточно.