Книга Воскресшая тень, страница 4 – Анастасия Пименова

Я вновь опустился на стул, больше не смотря на них. Лишь позже почувствовал, как Рован сел рядом.

Всё ещё не понимаю, что он тут делает. Он вообще должен быть ещё в карцере. Взглянул на него, понимая, что на лице не отражается ни единой эмоции. Мне всегда было непонятно, что они с сестрой не поделили. Почему возненавидели друг друга? Рован никогда, кроме Норы не мстил девчонкам. Он видел в них только тех, кто может помочь с определенными физическими потребностями. Я сразу предупредил его насчет сестры, что, повзрослев, она не пополнит его ряды похождений, иначе я убью его, однако это и не потребовалось. У них была только ненависть до тех пор, пока не появился Кайден. Тогда Рован переключился на него, а парни на Рэйвен. Их бесило то, что кто-то из бедняков обрел шанс на бессмертие, но не Рована… нет… Он будто испугался, ведь заметил потенциал в Грине. Я видел, каким взглядом он смотрел на Грина. Так, будто способен на убийство в таком возрасте.

Я прикрыл глаза всего на секунду, как мне показалось, а когда открыл, то увидел врача, выходящего из тех самых дверей.

Мне не понравилось выражение его лица, которое выражает скорбь. Его губы плотно сжаты, а брови слегка нахмурены.

Я вскочил со стула и подошел, как и мои родители. Рован тоже остановился рядом, а Николас и мистер Абрамс немного поодаль.

– Что с нашей дочерью? – спросил отец, и в его голосе прозвучали властные нотки.

– Она жива, – тут же ответил врач,и из моей груди, как и у мамы, вырвался выдох облегчения, – однако… возникло множество проблем. Так как она упала с высоты, то в воде ударилась о камни, так как там было недостаточно глубоко. У неё был разрыв некоторых органов и внутренние кровотечения, – всё во мне напряглось, – также у неё была сильна повреждена голова и сломано несколько костей. Сердце Леоноры останавливалось три раза и три раза мы запускали его заново. В общей сложности, кислород не поступал ей в мозг в районе пятнадцати минут, а это очень много. Я говорю вам всё это для того, чтобы вы поняли. Мы сделали всё, что было в наших силах и даже больше…

– Что с ней?

Мне хочется врезать Ровану, его как будто заело.

– Леонора находится в медикаментозной коме, – я перестал дышать, слушая его следующие слова. – И пребывания в такой коме может иметь последствия для здоровья. Сейчас она даже дышать не может сама, поэтому ей в этом помогают аппараты. Будь она обычным человеком, то уже была бы мертва, – эта больница одна из немногих, где в курсе нашей особенности, – а так у неё есть шанс очнуться, но он слишком низок. Пребывание в коме способно привести к атрофии и слабости мышц, что может затруднить восстановление сил и подвижности после пробуждения, поэтому, возможно, если Леонора очнется, то не сможет более ходить…

Мама вздрогнула при этих словах, а я отступил на шаг, осознавая смысл слов, озвученных врачом.

– Также у некоторых людей в таком состоянии могут наблюдаться когнитивные нарушения, такие как потеря памяти, спутанность сознания или трудности с вниманием и концентрацией. Точнее будет известно, если Леонора очнется.

– Когда, – раздался голос Рована, и все взглянули на него.

– Простите?

– Не если, а когда.

Рован поднял взгляд и взглянул на доктора, отчего тот медленно кивнул и нахмурился только сильнее, после чего выдал вежливую улыбку и удалился.