Книга Искательница бед и приключений, страница 57 – Варвара Корсарова

– Думаете, это пойдет миру на благо? Многие считают Одаренных опасными. Нас не зря берут на учет и заставляют подписывать кучу ограничительных бумаг. Умелый Одаренный – например, пиромансер, или телекинетик – может наделать немало бед.

– Грез, не досаждайте мне этическими вопросами, – рявкнул потерявший терпение Иверс. – Я ученый и не могу допустить, чтобы великие открытия оставались забытыми. Мы найдем святилище и артефакт – и потом уж будем думать, как правильно поступить.

Я замолчала, и до самого лагеря шла, искоса поглядывая на профессора.

Его лицо раскраснелось от солнца, рубашка потемнела от пота, на щеках появилась щетина и подбритая борода начала терять строгую форму. Иверс быстро превращался в неугомонного бродягу – кем он всегда и был.

– Афар идет вам, доктор Иверс, – вдруг брякнула я. – Здесь вы на своем месте. Необузданный дикарь, как и местныежители.

– Такой тип мужчин вам привычнее, Грез?

Я коварно усмехнулась.

– Пожалуй. С ними можно не церемониться.

– Вы и раньше со мной не церемонились.

– Значит, буду продолжать в том же духе.

Иверс набрал полные легкие воздуха, чтобы сразить меня ответной язвительной репликой, но перепалку прервал Аджиб.

– Воды? – он протянул котелок, наполненный чистейшей прохладной водой.

Я жадно опустошила почти половину, прежде чем передала котелок Иверсу. Он поднес его к губам тем же краем, и я невольно смутилась.

«Поцелуй жажды» – так называют этот жест в Афаре, и кое-кто считает его знаком пылкой сердечной привязанности.

– Аджиб, где ты достал свежую воду?! – воскликнула я торопливо, чтобы никто не заметил моего румянца.

– Позвал к себе источник, – флегматично ответил Аджиб и показал на тонкий ручеек, что стекал из расселины в скале. Когда мы покидали стоянку, там были лишь сухие камни!

– Небесный Мудрец наделил меня даром подчинять себе ручьи, – объяснил проводник.

– Аджиб – аквамансер, – немного завистливо пояснил Иверс, вытирая губы рукавом. – Само собой, нигде не учился развивать свой Дар, но все же им пользуется. Он умеет находить источники, выводить воды на поверхность, очищать их. Таких людей кочевники ценят и называют лозоходцами.

– Знаю, – кивнула я. Теперь я точно убедилась, что Иверс чувствует себя ущербным. Ведь его Дар не предназначен что-то менять или давать людям. Иверс может лишь лишать других чуда. Теперь стало понятно его одержимое желание найти артефакт, который способен все изменить.

Но, быть может, я к нему несправедлива, и профессор ищет только потому, что хочет найти и узнать – как все неугомонные странники, кому покровительствует Гумари, смотритель Небесного Маяка.

После короткого отдыха мы тронулись дальше. Иверс хотелось добраться к ущелью до заката, поэтому неустанно всех подгонял.

Высохшее русло начало раздваиваться и петлять, профессор часто поглядывал на карту и показывал нужное направление. Без карты мы бы быстро заплутали. К ущелью Карадонг и впрямь сложно добраться; оно хорошо прячется от любопытных.

Местность продолжала меняться. Песок стал вязким и влажным, между камней заблестели лужицы и мелкие ручейки. Скалы стали выше, а растительность – обильнее. Встречались целые рощицы акацийи можжевельника.

Но, что удивительно, ни одна птица не прилетала напиться из ручейка или отдохнуть в тени. Никаких признаков животных, лишь время от времени мелькали серые спинки песчаных ящериц.