Книга Хроники Соснопеня. Аномалия, страница 81 – Ника Гербер

Крайне раздражённый Дэниел разбирал свалившиеся дела и отчёты. К вечеру должны были вернуться грузовики, и подготовка к отъезду второй группы уже развернулась полным ходом. Многие заранее собрали и вынесли вещи, а также заняли место в очереди. От подсчётов оставшегося провианта гудела голова. Тем, что уцелело после бунта, накормили лагерь днём, а остатки распределили на ужин. Однако ситуация складывалась катастрофическая. Провизии не хватало на спокойную эвакуацию и, чтобы сохранить остатки для отряда, грузовики должны были выезжать рано утром, днём и после ужина, а не как было запланировано ранее — дважды в сутки.

Расчёты не сходились. Отъезжающие группы также необходимо было кормить, а ещё выделять сухой паёк в дорогу. Экономия минимальная. Станция добычи болотного газа должна была бы работать круглосуточно, чтобы обеспечить грузовики топливом. Отряду пришлось бы отказаться от сна.

Перечеркнув всё, Дэниел зло выдохнул и откинулся на спинку.

Проклятье.

Чтобы отвлечься, Вронежский решил перебрать поступившую корреспонденцию. Он давно направил нескольким доверенным лицам в республике письма с ориентировкой на графиню Ланц и наконец получил ответы. Но с прочтением каждого письма граф всё больше мрачнел. Никто не видел и ничего не слышал о пропавшей графине. Скомкав письма, Дэниел швырнул их в ящик, служивший мусорной корзиной, и закинул ноги на стол.

Оставалось проверить лишь родовой особняк Ланцев, хоть старый граф с сомнением высказался о вероятности, что его дочь обнаружится именно там. Но Дэниел решил, что необходимо проверить и исключить вариант.

Родовое гнездо Ланцев располагалось на юге, там, где зеленые луга владений Вронежских переходили в верховые болота. Старый граф даже прислал карту, как пройти к особняку с разных сторон через практически непроходимые болота.

Дэниел задумчиво раскрыл сложенную в несколько раз карту из тончайшей бумаги, на ощупь напоминающую старые пергаменты. Граф Ланц всегда имел склонность к различного рода изобретениям и экспериментам. Обратив внимание на пометки, явно свидетельствующие, что его бывший преподаватель имеет представление о предмете его поисков, Дэниел нахмурился. Он никогда не обсуждал с старым графом семейные перипетии и казалось подозрительным, что Ланц вдруг мог заинтересоватьсяими. Вронежский нахмурился, подумав о том, что и к этому могла приложить руку его тётушка. Уж кому, как не ей, было на руку, если его поиски закончатся и он вернётся под её заботливое крылышко.

Вронежский усмехнулся, неожиданно вспомнив, какую дерзость учудила его невеста на церемонии помолвки. Попытка была тщетной — брачные узы неспроста считались одними из самых крепких и нерушимых, но Дэниел даже зауважал навязанную ему пассию.

По какой-то причине тётушка изменила текст церемонии, исключив из неё создание связи между жизнями будущих жениха и невесты. Подобное условие всегда было в клятве рода Вронежских. Очевидно, что тётушка сделала это умышленно. Она прекрасно знала о традициях семьи, которая её вырастила и воспитала на правах дочери. К чему ей было пропускать образование практически нерушимой связи, которая позволяла обмениваться жизненной силой между супругами, а при необходимости — жертвовать ею?

Да, его предки имели своеобразное представление о любви…