Книга Хроники Соснопеня. Аномалия, страница 84 – Ника Гербер

Ночная тишина, не прерываемая даже мирным тарахтением моторов, разорвалась от оглушительного грохота. Несса вздрогнула и отпрянула. Две пары напряжённых глаз беспомощно следили, как в колонне мигнул и закрутился свет фар. Один из грузовиков опрокинулся на бок. Запричитали и завыли женщины, зло перекрикивались мужчины.

Вокруг упавшего на бок кузова засуетились тени, когда прогремел второй взрыв. С места, где стояли Несса и Дэниел было видно, как всех стоящих возле грузовика отбросило в разные стороны.

Вронежский отрешённо подумал, что количество земляных холмиков на пригорке увеличится. Все в ужасе смолкли.

Ночь разрезал надрывный крик:

— Я же сказал, что ты ещё пожалеешь, граф!

Тремс.

Отвернувшись, Вронежский посмотрел снизу вверх на притихшую Нессу. Нет, конечно, мощное течение её мыслей он по-прежнему слышал, но держался по возможности в стороне от бурлящего потока. Лицо девушки было нечитаемым. Она глубоко вздохнула и подняла на него глаза. В опустившейся на лагерь темноте Дэниел видел лишь мимолетное сверкание.

— Выбора у меня нет: либо растерзают твари, либо Тремс. Ты не сможешь всегда быть рядом и защищать меня.

Глаза потухли. Вронежский сглотнул. В горле пересохло.

— Нет, — просипел он севшим голосом. — Нет!

Несса уткнулась лбом ему в грудную клетку, позволив запутать пальцы в своих волосах. Дэниел не хотел признавать, что его руки мелко подрагивают. Он в отчаянии стиснул девушку.

— Я что-нибудь придумаю. Я… я обещаю тебе, я что-нибудь придумаю. Ты выберешься из лагеря.

Нессамрачно усмехнулась и указала в сторону пригорка со свежими земляными холмиками.

— Технически, они тоже выбрались из лагеря.

* * *

Закончив с делами на кухне — точнее там, что от неё осталось — и в госпитале, Нонна поднималась по лестнице и предвкушала, как ляжет спать и проспит до самого утра. Но только она открыла дверь с лестницы, которую всегда держали плотно закрытой по определённым причинам, то увидела ту самую причину.

— М-м… Томира? — осторожно позвала Нонна и прикрыла дверь, стараясь не спугнуть девочку. Девочка не реагировала. Медленно кружась посреди коридора, в кулачке одной руки она сжимала подол платья, а второй размахивала в воздухе. В полосе света из приоткрытой двери комнаты кудряшки девочки то вспыхивали золотом, то гасли в сумраке.

Нонна крепко зажмурилась, постояла и нехотя приоткрыла глаза. Уши улавливали тихое грудное мычание. Кружащаяся в коридоре девочка никуда не исчезла.

— Томира, — ещё раз попыталась привлечь внимание малышки Нонна. Напрасно. Томира игнорировала её и продолжала кружиться. Она издавала низкий грудной звук, который сложно было назвать мелодией.

Нонна медлила. Она имела лишь отдалённое представление, как вывести из этого состояния девочку или хотя бы завести в комнату и не привлечь ничье внимание. А потом… а потом пусть Аглая сама разбирается с…. особенностями своей дочери.

Глубокий вдох не помог успокоиться. Нехотя Нонна оторвала подошву кожаной туфли от пола и переставила ногу чуть дальше. Ещё шаг.

— Томира, детка, — ласково протянула девушка. Ей едва удавалось сдерживать желание вжаться в стену, закрыть глаза и просто пройти мимо.

Нонна едва не завизжала, когда девочка выпустила подол платья и засунула обе руки в рот. Кружение остановилось, но от вида покачивающейся Томиры стало ещё страшнее. Прикрыв глаза, Нонна сглотнула и медленно наклонилась. Трогать малышку не следовало — был призрачный шанс, что она сама успокоится и придёт в норму.