Книга Хроники Соснопеня. Аномалия, страница 86 – Ника Гербер

— Ты мне сейчас разбудишь ребёнка! Выйди отсюда! — зашипела в ответ Аглая, снова оборачиваясь.

— Да мне прекрасно известно, что когда она спит, её невозможно разбудить, — тихо и быстро проговорила Нонна. — А ты сейчас просто прикрываешься ребёнком, чтобы не обсуждать со мной проблему!

— С моей дочерью всё в порядке! — вскочила на ноги Аглая и подлетела к двери, собираясь захлопнуть её. Но ей помешала вовремя подставленная нога и крепко вцепившаяся в полотно рука.

Они оказались лицом к лицу.

— Почему ты не хочешь замечать и признать это? Томире нужна помощь! Её необходимо показать врачу!

— Зачем мелочиться, давай сразу вызовем жрецов и заклинателей⁈ Давай! Отдадим мою дочь на опыты! — теперь уже сорвалась с шёпота Аглая, голос её опасно задрожал.

Нонна оторопела от неожиданного хода мыслей подруги, — причём здесь жрецы и заклинатели? — но быстро взяла себя в руки и предприняла ещё одну попытку открыть Аглае глаза на происходящее с её дочерью:

— Она даже не разговаривает, только мычит. А ей уже три года! В три года все дети уже разговаривают!

— А! — ощетинилась Аглая. — Теперь ты хочешь сказать, что я — плохая мать и совершенно не слежу за своим ребёнком?

— Да причём тут это? — растерялась Нонна, но блондинку уже было не остановить. Сверкая глазами и покраснев от шеи до начала корней волос, та быстрой скороговоркой выговаривала, не оставляя попыток вырвать дверь:

— То есть ты сейчас обвиняешь меня в том, что я плохая мать? Когда от всех вокруг только и слышно: Аглая,пойди туда, Аглая, срочно сюда, Аглая, принеси, Аглая, Аглая, Аглая, Аглая!.. Никто из вас не думает о моей дочери, и что у меня совершенно нет на неё времени. Всем на это плевать! И тебе, и Вронежскому, и… всем! С чего бы ей говорить, если она целыми днями сидит одна в комнате и тихо играет? Из-за этой грёбанной войны мой ребенок всегда один, а ты говоришь, что с ней что-то не так? Кружится в коридоре? Она обычный ребёнок, она так играет!

— Она не играет, — печально произнесла Нонна, — и ты сама это прекрасно знаешь, но не хочешь признавать. Дети так не играют, Аглая. Я просто хочу тебе помочь.

— А мне не нужна твоя помощь! — Аглая в бешенстве вырвала дверное полотно из рук Нонны и с громким стуком закрыла дверь.

От ещё одного стука — тихого — Нонна вздрогнула и посмотрела под ноги. Её деревянная шпилька выпала из узла волос и ударилась об пол.

Нонна уставилась на неё. Она чувствовала себя полностью опустошённой.

Мишель заметила из окна возвращавшегося поздно вечером сына и поторопилась спуститься вниз. Но не успела: когда её шуршащая юбка показалась наверху лестницы, тень сына уже исчезла в гостиной.

Стефан снял на ходу бордовый плащ советника, отбросил дипломат с рабочими документами и откинулся на спинку кресла, прикрыв глаза. Хотелось курить. Он уже потянулся к портсигару во внутреннем кармане сюртука, когда за спиной услышал шорох платья матушки.

— Много работы, сынок? — тихим обеспокоенным голосом спросила Мишель, сев в кресло напротив. Она предусмотрительно промолчала о брошенном на ковре плаще и выпавших из дипломата документах, хоть и не одобряла подобного поведения.

Юный барон Ашпер сдержал желание скривиться и сухо кивнул. Оценив взглядом сидящую в кресле напротив мать, он выдохнул сквозь зубы. Его раздражало всё, а особенно — платье матери по последнему писку моды с множеством шуршащих юбок. Нужно найти способ избавиться от её присутствия. Стефану не хотелось обижать матушку, но она спустилась с явным намерением поговорить крайне не вовремя.