Книга Хроники Соснопеня. Аномалия, страница 91 – Ника Гербер

— Ты ничего не теряешь. Я составил текст так, что все последствия достанутся мне.

Несса задумчиво покусывала губу, колебаясь. Ей изначально не нравилась идея Дэниела с образованием связи.

Ох уж эти семьи Вечных с их бесконечными традициями и жаждой устраивать из каждой договоренности практически нерушимую связь. К кровным обрядам Несса относилась так же негативно, как и её отец. Такую связь невозможно было разрушить, зачастую она действовала и на все последующие поколения.

Девушка нахмурила лоб, она слишком поверхностно изучала древние ритуалы Вечных, чтобы сейчас оценивать риски. Лишенная силы, Несса не видела никакого смысла в подобных исследованиях. Свою участь она прекрасно осознавала с малых лет: нет силы — доступ в Высшее общество Вечных для неё закрыт. И вливаться в их мир Несса не горела желанием, поэтому и идеи Баронессы об установлении равенства между Вечными и обычными людьми казались ей… как минимум странными.

Неравенство, построенное на крови, нельзя искоренить одним лишь принятием законов. Простые смертные прекрасно жили без вездесущих церемоний, ритуалов и прочих обрядов. К тому же, обычным людям подобные условности были бесполезны: на тех, кто веками лишен силы, договоренности, подкрепленные силой не действовали.

Однако Дэниел был собран, спокоен и не колебался в правильностипринятого решения. Причиной его нервозности было проведение самого ритуала. Несса глубоко вздохнула. За пять последних поколений она была первой бессильной в роду Ланцев. Ритуалы Вечных повлияют на неё в полную силу. А Дэниел не счёл нужным просветить её должным образом, хоть и проговорился, что считает её потомком побочной ветви одной из сорока трёх семей. Нессу не пугало установление связи между ней и Вронежским, её пугали последствия. Любая связь требовала жертвы. И Несса не понимала, зачем это нужно Вронежскому. Она не стоила подобных жертв.

— Что с тобой случится, если я умру?

Руки графа Вронежского, расставляющие свечи вокруг кубка, дрогнули. Дэниел шумно сглотнул и стиснул челюсти.

— Этого не случится, — приглушенно ответил он. Несса прикоснулась холодными пальцами к тыльной стороне его кисти.

— Скажи мне. Ты не… умрёшь?

— Я буду жить, но мне… будет очень больно.

— Дэниел…

— Я так решил, Несс, — отрезал тот.

По щеке девушки скатилась одинокая жгучая слеза. Граф Вронежский поднял глаза и вытер мокрую дорожку вместе с каплей подушечкой большого пальца.

— Всё будет хорошо, — заверил он готовую расплакаться девушку. Несса отрешённо кивнула.

Вронежский методично чертил пальцем на деревянном полу замысловатые узоры серой глиной. В единый рисунок переплетались дуги, волнистые кривые, зигзаги, точки. Ни один из символов не был знаком Нессе. Очень напоминало письменность народов на Горячем континенте, отец называл её вязью. Каждый знак был связан с другим, совокупность символов напоминала то ли соединённые руки, то ли огромный амбарный замок, то ли знак бесконечности.

Не разрисованным символами остался крохотный кусочек пола под ножкой кубка, даже под свечами пролегли серые полосы масляной глины. Дэниел поправил свечи, окинул взгляду и одновременно зажёг фитили щелчком пальцев. Несса невольно вздрогнула: следуя негласному кодексу Вечных, даже отец избегал использовать силу в её присутствии, приравняв к простым людям. На её памяти Вронежский никогда не демонстрировал свои способности.