Книга Зачарованная, страница 10 – Сильвия Мерседес

Таддеус опускает голову, и под его седой бородой образуются три подбородка. Очки съезжают вниз и балансируют на кончике острого носа.

– Надеюсь, моя дорогая мисс Дарлингтон, вы еще помните Мэри Уэст.

У меня все внутри сжимается.

– Я… да. Я помню Мэри, – мой тон обманчиво беспечен. – Она прибыла в Аурелис за несколько лет до меня.

– А вы помните, что с ней случилось?

Слишком хорошо.

Мэри Уэст тоже была Должницей. Как и все люди, живущие ныне в Аурелисе. Она служила фейри по имени Киирион Прекрасный – одному из самых блистательных членов королевского двора. Своим невероятным красноречием и обаянием он доводит до полуобморочного состояния не только леди, но и лордов.

Правила запрещают владельцу Долговых Обязательств привораживать Должника, поэтому лорд Киирион уж точно не укладывал в свою постель Мэри Уэст при помощи магии. Да и зачем ему? Мэри легла с ним по собственной воле и какое-то время наслаждалась плодами благосклонности Киириона. Он одевал ее в роскошные платья, сопровождал под руку на торжественные мероприятия, угощал изысканными винами и деликатесами, чарами превратил ее в неописуемую красавицу под стать любой девушке-фейри. И она была от него без ума.

Через год он устал от нее, и любовь ее превратилась в яд.

Следующие полгода Мэри работала, как и все мы – прислуживала фейри, латала им одежду, убиралась и изредка приходила в библиотеку, где мы с ней и общались. Но с каждым проходящим днем, неделей, месяцем она все больше напоминалатень от самой себя. Мэри не дожила до конца исполнения своих Обязательств.

Ее имя быстро стало нарицательным среди Должников. Она – трагический пример нарушения нашего третьего – простого, но важного – правила: «Никогда не влюбляйся в фейри». Конечно, это понятно и без всяких правил. Фейри – наши захватчики, наши хозяева. От их прихотей зависит наша судьба. Они должны вызывать желание любить не больше, чем губительные ураганы и беспощадные штормы.

А потом приходит такой, как лорд Ивор. Смотрит на тебя так, что сердце трепещет. Заставляет почувствовать себя особенной. И внезапно черта между чарами и влечением размывается.

По спине бегут мурашки, но я удерживаю на лице улыбку.

– Помню, мистер Крикл, не волнуйтесь, – твердо говорю я.

Он сводит брови. Просьбой не волноваться я взволновала его еще больше. К счастью, Таддеус пока оставляет эту тему, вернувшись к разбору обглоданных пикси страниц.

Подскочившее к горлу сердце громко стучит. Я боюсь, что старший библиотекарь услышит его стук в воцарившейся тишине. Как бы ни хотелось верить в то, что чары Ивора на меня не действуют, это не так. Рядом с ним я теряю дар речи и забываю, как дышать. Ни одну нормальную девушку не оставит равнодушной его красота. Его присутствие волнует меня, и это естественная реакция.

Опасно другое – растущая вера в то, что он видит во мне нечто особенное. Стоит ей укорениться во мне – и я уже на полпути к своей погибели, как это было с Мэри Уэст.

Меня охватывает дрожь. Я выпрямляюсь, расправляя плечи. Улыбка на месте? Да. Пора сосредоточиться на работе. Работа как раз подходящая, требующая предельной внимательности. Идеальное отвлечение. Погружаясь с головой в бумаги, я даже не слышу тихого стука в дверь.

– Войдите, – приглашает Таддеус.

Я поворачиваюсь к открывающейся двери и вижу вместо одного из наших библиотекарей кроткую мордочку, покрытую серой шерсткой, с длинными бархатистыми ушами. Зайка одета в чопорный синий костюм служанки, и ее тонкие ручки с длинными когтями на пальцах смиренно сложены на белом фартуке.