Книга Зачарованная, страница 19 – Сильвия Мерседес

Я безмолвно стою, глядя на эту неразбериху. Что происходит? Таддеуса я не вижу – повскакивавшая толпа фейри загородила вид на дверь. Что он сказал? Что-то пробралось в библиотеку? Держу пари, оно похлеще пикси.

– Тихо!

Слово мячиком отскакивает от стен – не крик, а приказ, произнесенный так властно, что все в зале замирают.

Король поднимается из-за стола и для поддержки опирается кулаком о столешницу. Я впервые вижу слабость, о которой шепчутся другие. Лодирхалу требуется много сил, чтобы просто стоять на ногах. Однако во взгляде, которым он окидывает собравшихся фейри, нет ни тени слабости. В нем лишь презрение.

Эстрильда стоит возле короля, сжимая в руке длинный клинок. Наверное, прятала его при себе… хотя не представляю, как это возможно в ее облегающем платье. Ивор застыл по левую руку от короля. Его челюсти сжаты, глаза расширены, ноздри раздуваются. Никогда не видела, чтобы он боялся. Правда, не уверена, что это страх, но можно точно сказать, что ему не по себе.

– Займите свои места, – властно произносит Лодирхал, и от его слов, как от заклинания, веет мощью. – Если дворец охватит паника, ничего хорошего не будет. Рассаживайтесь. Давайте для начала выслушаем этого человека.

Один за другим гости спешно возвращаются за столы, возмущенно глядя куда угодно, только не на короля. Вскоре я снова вижу Таддеуса, по-прежнему стоящего в дверях. Он промокает лоб влажным носовым платком. Его лицо белее простыни.

– Чей это Должник? – требовательно спрашивает Лодирхал, взмахом руки указывая на старшего библиотекаря.

– Прошу прощения, мой король, – склоняет голову Ивор. – Это мой Должник.

– Тогда вели ему подойти. Пусть объяснится.

Лодирхал опускается в кресло с легкой сутулостью. Его не держат ноги, но он выдает свою слабость за усталость. Откидывает голову на подголовник и прикрывает глаза. Золотые радужки поблескивают из-под полуопущенных век.

Таддеус, повинуясь жесту Ивора, спешно приближается.

– Мой повелитель! Господин, – по очереди кланяется Таддеус королю и Ивору. Затем на всякий случай отпускает поклон и принцессе Эстрильде. – У меня ужасные, ужасные вести. В библиотеке…

– Рейфы. Мыпоняли, – прерывает его Лодирхал скучающим тоном. Контраст между его спокойствием и перепуганными взглядами фейри поразителен. – Но уверен ли ты в увиденном? Я не слышу ни криков ужаса за стенами этого зала, ни грохота разрушающихся до основания зданий. Прости мне мои сомнения, но я тебе не верю.

Таддеус вытирает вспотевший лоб и отвешивает еще один быстрый поклон.

– Это слабый рейф, великий король, – стуча зубами, отвечает он. – Но, боюсь, ни мои библиотекари, ни я не способны его связать. Он причинит огромный ущерб, если… если…

– Если что? Говори прямо, человек!

Таддеус поворачивается, смотрит на меня, стоящую у лестницы при галерее, и указывает в мою сторону дрожащим пальцем.

– Если не освободить ее. Пусть она свяжет рейфа.

Я холодею.

О чем он? Освободить меня? Он имеет в виду, от Долга? Нет, это бессмысленно. Ни один фейри не сочтет Долг исполненным до конца истечения срока Обязательств.

И о каком рейфе речь? И как, по мнению Таддеуса, я должна его «связывать»?

– Невозможно.

Ледяной голос Лодирхала возвращает мое внимание к нему. К моему ужасу, он теперь смотрит на меня. И вновь инстинкты кричат мне бежать, нестись отсюда без оглядки. Не знаю, почему среди дворцовых Должников король сильнее всего ненавидит меня. А он ненавидит. Сейчас я это отчетливо понимаю.