Книга Между раем и адом, страница 122 – И. Б. Циммерманн

– Ну так что? – спросил Петер.

Бальтазару потребовалось несколько секунд, чтобы сообразить, что тот имел в виду.

– Историю фараона, серьезно?

– И еще мне бы хотелось узнать, почему именно этот ребенок, мм?

Прежде чем Бальтазар успел ответить, у него в нагрудном кармане раздался негромкий сигнал. Он торопливо вытащил смартфон.Решеф настрочил излишне длинное и формальное сообщение, в котором говорилось, что они созвали особое собрание, чтобы наделить Бальтазара свободой действий на Земле. Ну, хоть какое-то начало. Такая поддержка действительно вселила в него крупицу спокойствия. Ад пойдет за ним, а теперь, когда кто-то, обладающий такой большой властью, совершил предательство, Церковь тоже не сможет держаться в стороне.

– Что ж, ладно, – сдавшись, буркнул Бальтазар. Все равно он пока ничего не мог сделать, кроме как положиться на других и ждать. – Фараон. Если я правильно помню, он в самом деле был очень хорошим мальчиком. – В сознание пробилось расплывчатое воспоминание о худеньком подростке, который любил читать и витать в облаках. – Он пришел в мой храм, чтобы спросить у меня о звездах. Я до сих пор это помню.

– Звучит довольно мило, – заметил Петер.

– Он таким и был. Спокойный, скромный, а главное – чувствительный, – рассказывал Бальтазар. – Полная противоположность родителей. – Он скривился при мысли о жадном до власти отце. – Вот почему я решил передать ребенку чудо с условием, что он станет фараоном. Я бы находился рядом с ним, помог бы пользоваться этой силой, учил бы его, дал бы ему шанс. Он был наследником самого великого и могущественного царства в мире. И обладал чистым сердцем. При правильном руководстве он бы многое изменил.

Бальтазару казалось, что он перенесся в далекое прошлое. Когда-то он был богом, которому люди поклонялись за его доброту и поддержку. Тогда он находил удовлетворение в заботе о других и счастливо был самим собой. Как он только мог об этом забыть? Демонизм стал его личным мрачным средневековьем, и Филлип тоже внес свою лепту, соблазнив его на роскошь собственной необузданностью.

– Сонотеп умер, не так ли? – вернулся к истории Плюмбомбо, после того как Бальтазар замолчал.

– Да. Я думал, что в его гробнице скипетр – ну, шар – в безопасности. Погребение было впечатляющим. А его усыпальница… – Он осекся. – Его историю задокументировали и оставили среди погребальных даров. Мона сама мне ее показывала. Все, кто обладал знаниями в данной области, кроме этого… этого Копролита, знали, что шар принадлежал мне.

– А магическое существо, которому известно о существовании богов, восприняло бы указанную информацию всерьез, – добавил Петер.

Выругавшись, демон наконецвстал с мокрого тротуара:

– Говорю же, это ничем нам не поможет!

Инспектор тем временем сидел почти прямо, словно забыл о колотой ране.

– Вы не смогли расторгнуть договор, так?

– Для этого Моне пришлось бы умереть и…

– Не вариант, – перебил его Петер, уже перескочив на следующую мысль. – Но, если моя точка зрения верна, в каком-то смысле все это произошло по твоей вине. Если ты применишь крупицу своей божественной силы… я имею в виду, тебе должно быть позволено все уладить.

– Запрос лежит в Олимпе уже несколько месяцев. Если до этого дойдет и Носдорфы будут угрожать миру, то… я это сделаю.