Книга Между раем и адом, страница 155 – И. Б. Циммерманн

Пускай это будет стоить Моне всех запасов силы, но она обязана попробовать.

В ладони сгустился огненный шар, и, когда фиолетовое пламя сменилось ярко-белым, Носдорф действительно отшатнулся. Если колдовской круг пал… Если вазы сожрали достаточно черной магии… Если Моне и ее друзьям удалось задержать Носдорфа…

– Бальтазар… – шепнула она, закрыла глаза, замахнулась горящей рукой и швырнула огонь прямо в трещину в куполе.

16.04.2019 – 5:20

Взрыв напомнил компьютерный звуковой эффект из научно-фантастического сериала девяностых годов, когда космический корабль стрелял из тяжелых орудий, чтобы взорвать астероид или Солнце. Сначала хруст, затем неприятная тишина, а после – механический бас, который со всей силы сдавил барабанные перепонки Моны.

Носдорф озлобленно закричал, когда святая энергия лопнувшего колдовского круга придавила его к полу. Силы защитного заклинания постепенно ослабевали, а вместе с ними и источник света в комнате. Единственное, что осталось, – это бледное сияние угасающей магии. Оно отбрасывало жуткие тени на стены погребальной камеры. Одна из них выросла, когда Носдорф поднялся.

– Ах ты паршивка, – зашипел вампир, схватив Мону за руку.

Она тут же стала вырываться из его хватки, прежде всего, чтобы защитить своим телом Сонотепа. Продержаться как можно больше. Если он хочет укусить мальчика, сначала ему придется избавиться от нее. Ребенок громко сглотнул, воскликнул что-то, чего она не поняла, – жалобно, умоляюще. Его речь состояла из коротких слогов. Как же ей дать фараону понять, что он должен бежать? Он отчаянно цеплялся за нее.

Мальчик опять закричал… но на этот раз получил ответ. Мона вздрогнула, когда по комнате, как раскат грома, разнесся голос, говоривший на языке Сонотепа.

Носдорф испуганно развернулся, и Мона так резко вскинула голову, что у нее хрустнула шея.

В темноте возникли два горящих глаза, потом остатки света в комнате упали на появившуюся фигуру.

– Бальтазар, – ахнула Мона.

Архидемон стремительно поднялся по плоским ступеням к саркофагу, его походка напоминала могучего хищника, готового наброситься на добычу. Никогда еще Мона не видела его настолько разгневанным. В радужках плясало пламя, а в глазах стояла тьма, которая, казалось, не имела никакого отношения к полумраку в зале.

– Руки прочь от моей жены, – шепотом произнес он. Голос дрожал от ярости.

– Ни шагу больше, слышишь, демон?

Носдорф по-прежнему крепко держал Мону за руку и сейчас демонстративно встряхнул ее, а Бальтазар замер в ожидании. Второй рукой Клаус тут же схватил Сонотепа, дернул его за волосы, и мальчик вскрикнул.

– Т-ты должен повиноваться мне! – его голос отразился от стен пронзительным эхом. – У меня твоя ведьма и твой пакт… и я могу уничтожитьи то, и другое!

– Отпусти ребенка! – потребовала Мона и пнула Носдорфа в голень.

По щекам фараона бежали слезы, он сдавленным голосом повторял свою мольбу. Как же, наверное, происходящее пугало его.

– Ты подчинишься договору! – торжествующе воскликнул Носдорф.

– Да, верно.

Бальтазар приподнял голову, Мона слышала, как он скрипнул зубами. От напряжения на руках вздулись мышцы. Рукава рубашки были частично обожжены, частично разодраны. Грудь быстро вздымалась и опускалась. Носдорф сейчас провоцировал хищника, наделенного силой бога. Когда Бальтазар сжал кулаки, Клаус присел для прыжка, однако в следующий миг лицо архидемона утонуло в огненной буре… или в ней утонул зал… или весь мир. Казалось, все вокруг залил ослепительно-яркий оранжевый свет, который обжег Моне глаза. Она испуганно втянула в себя воздух, ощутив на губах магию. Похоже, Клаус ее отпустил: она больше не чувствовала его хватку на своей руке. Мона тут же обняла Сонотепа, чтобы защитить его, и одновременно сильнее вжалась в стену гробницы… которую больше не видела, только чувствовала. Мальчишку сильно трясло, и Мона принялась медленно поглаживать его по спине.