Книга Между раем и адом, страница 181 – И. Б. Циммерманн

Потом поднял подбородок:

– Идет.

– Опять сделка с архидемоном.

– Я готов даже заключить договор, если за это смогу тебя раздеть.

– О, так вот как можно вас уломать, да?

Рассмеявшись, он еще раз крепко поцеловал Мону в губы, после чего взял ее за руку и повел за собой в гостиную.

Нехти в самом деле лежал вниз головой и вверх ногами на своем кресле-мешке и медленно крутил разноцветный кубик, на каждой стороне которого требовалось собрать свой цвет. Он даже не взглянул на Мону и Бальтазара, когда они прошли мимо него на кухню, и это был хороший знак. Когда мальчик витал в облаках или смотрел в стену, то чувствовал спокойствие и удовлетворение. Все, что его увлекало, словно катапультировало Нехти в иную реальность, из которой он рано или поздно возвращался бодрым и отдохнувшим. С каким бы удовольствием за прошедшие две недели этот парнишка ни играл и ни смеялся вместе с ними, потом ему требовалось много времени, чтобы восстановить силы, как будто у него быстро разряжались социальные батарейки. Мона принимала это как данность, она сама часто чувствовала себя так же. Ей осталось лишь научить его, как правильно доносить это до других, но в этом отношении она была настроена оптимистично.

– Тогда приступим, у нас сегодня еще много дел, – заявил Бальтазар, сунув Моне в руки коробку, прежде чем самому заняться другой.

Закатив глаза, она уже собиралась раскрыть верхние клапаны, как вдруг увидела скотч.

– Мм, момент, это не коробка с моими вещами.

– Хм? – Бальтазар заглянул ей через плечо. – О, да, точно. Это вчера тебе прислали. Стояло перед дверью. Почтальоны бояться мне звонить.

Мона обернулась и посмотрела на супруга:

– Я хочу услышать предысторию?

– Нет, – невинно откликнулся он, но прозвучало слишком высоко для его обычного голоса. Бальтазар поспешно отвел глаза и занялся своей коробкой, где обнаружил коллекцию кружек Моны. – Так-так…

Выбросив это из головы, она взяла ножницы с кухонной стойки.

– Кому вообще может быть известно, что я теперь живу здесь?

Ко всему прочему, посылка оказалась необычно тяжелой. Когда Мона наконец-то разрезала скотч, выяснилась на картоне, выяснилась загадочная причина ее веса: толстая стопка документов. Мелкий шрифт. Параграфы. Таблицы. На первый взгляд заполнять в каждом требовалось практически весь лист.

– Вот черт? – пискнула Мона, достала кипу бумаги из коробки и положила рядом с собой на столешницу.

Бальтазар скептически уставился на гору страниц и взял несколько верхних.

– Опять подписала что-нибудь, не прочитав мелкий шрифт?

– Эммм… неа? – Как ни странно, на этот раз она была уверена.

Однако помимо кипы бумаг в коробке лежало кое-что еще. Мона вытащила нечто плоское, круглое и завернутое в золотую папиросную бумагу.

– Это фрисби? – Она избавила от обертки неожиданно легкий диск.

Тот переливался перламутровыми оттенками в свете кухонной люстры, необычайно гладкий и ровный. Она как будто держала в руках воздух. И испытывала при этом такие эмоции, которые невозможно выразить словами.

– Мона? – Бальтазар заметно насторожился, но его жена была слишком заворожена происходящим, чтобы с ним препираться.

Метательный диск неудержимо притягивал ее к себе. Она должна… она должна немедленно… какое странное и острое желание занести эту штуковину над головой, как сделал господин Флаун, когда… Мона оторопела. Когда это случилось? Она точно помнила картинки. Поддавшись тяге размытого воспоминания, она подняла диск над собой и…