Книга Между раем и адом, страница 93 – И. Б. Циммерманн

– Мони… я мог бы… – тихо начал Бальтазар.

– Ну почему? Почему всегда я? Почему мне даже разозлиться нельзя? – От ее стенаний у него защемило в груди.

– Сокровище мое.

– Как же я хочу… – она всхлипнула.

– Мона.

– Как же я хочу, чтобы все…

– Мона! Милая!

Однако она не обращала внимания на его настороженный тон. Воздух вокруг них заискрился. Вокруг нее росло магически заряженное поле. Страх Моны грозил вот-вот выплеснуться. По опыту прошлых жизней магия у нее в душе через боль научилась защищаться любой ценой, и чистейшая паника перекрываладаже попытки Бальтазара ее приглушить. Он не мог сдержать столько энергии за один раз, Мона не переживет отдачу.

– Милая, все наладится. Я с этим разберусь. Дыши глубоко. Пожалуйста. Сфокусируйся на мне и…

Поздно. Мона подняла руку, щелчок пальцами прогремел на весь зал, как барабанный бой.

– Хочу, чтобы все это никогда не случалось!

На последнем слове пространство пронзила ослепительная фиолетовая молния.

15.04.2019

Борис перегнулся через стойку с обрезками от цветов, чтобы проверить.

– Не сказал бы, что вы действительно основательно все осмотрели, – сказал он. – Осмелюсь предположить, что для фиксирования заказов такого рода имеются письменные документы, не так ли? Вам бы не доставило особых хлопот…

– Черт, старик. Звонил четырнадцатый век, просил вернуть его язык, – рявкнул Шеллер.

Мона ошарашенно уставилась на продавца. Редко у нее случалось такое дежавю, и недоумение, судя по всему, красочно застыло на ее лице.

– Рот закройте, девушка, а то залетит что-нибудь, – съязвил этот козел, но она слишком растерялась, чтобы разозлиться.

Ей казалось, что у нее кружится голова, а может, мир вокруг нее действительно вращался, как сумасшедший волчок – сейчас вообще все представлялось возможным.

Борис цокнул языком, щелчок словно эхом разнесся по комнате, и Мона вздрогнула.

– Вы, молодой человек, не имеете ни малейшего понятия, как в те времена такие, как мы, поклонялись языку, – возмутился он. – Экземпляр вроде вас не понял бы ни слов, ни смысла.

Его тон достиг новых высот негодования. Но последовавшую затем словесную дуэль Мона уже не слушала.

Покачнувшись, она сделала шаг назад, потом медленно повернулась. Взгляд рассеянно бродил по совершенно безобидному на вид цветочному магазину. Горшки, ведра, море букетов, дешевые украшения на складских стеллажах, немного грязи на полу… если не считать легкого мерцания в воздухе, все выглядело нормальным. Мона судорожно потерла глаза, и к счастью, фиолетовое свечение тоже исчезло.

– Я правда это сделала, – прошептала она. – Быть не может!

К ней подошла Амелия и тепло дотронулась до ее руки.

– Мони?

– Я же и хотела, чтобы всего этого не было.

В сознании всплыло вязкое воспоминание о голой заднице, которое казалось эпизодом из далекого прошлого, уже почти забытым.

– Вот дерьмо, – в шоке пропищала она. – Я же не это имела в виду!

Амелия вздрогнула и даже попыталась отпрянуть, когда Мона резко развернулась и схватила ее за плечи.

– Мони? С тобой все в пор…

– Надо уходить! – Мона оглянулась на прилавок. – Немедленно!

Необычно твердый по ее меркам командный тон на самом деле заставил Бориса и продавца отойти друг от друга. А стоило господину Шеллеру раскрыть рот, чтобы что-то сказать, хватило сердитого шипения,чтобы заставить его замолчать.