Книга Между раем и адом, страница 91 – И. Б. Циммерманн

Поспешный пакт. Поспешная свадьба. Черт, у них даже ребенок появился внезапно. Боги. Вечность. Бессмертие. Кто бы не сошел с ума? Ему самому казалось, что он на грани нервного срыва, или это эмоции Моны? – Мне нужно уйти, – едва успел выпалить Бальтазар, прежде чем мир расплылся у него перед глазами и он материализовался где-то среди разнородно-зеленых пятен.

15.04.2019

– Это питомник, – первым делом сказал Бальтазар. А потом мысленно исправил «питомник» на «цветочный магазин».

– С-сделай что-нибудь, – пропищала Мона, указывая куда-то мимо него.

На ней было не платье, а мечта, состоящая из ночного неба и звезд, вид, которым Бальтазар предпочел бы восхищаться и дальше, если бы в ушах не звенело от громкого хохота Бориса.

Тот валялся на полу, задыхаясь и утирая слезы. У Амелии дела обстояли не намного лучше, у нее по щекам тоже бежали слезы, но она упорно боролась со смехом, вероятно, потому, что одновременно снимала что-то на камеру смартфона.

Несколько секунд Бальтазар просто в недоумении смотрел на эту парочку. Он ошибся вселенной?

– Наверное, богов тоже может хватить удар, – тихо пробормотал он, когда развернулся, чтобы проследить взглядом за дрожащим указательным пальцем Моны, вытянутым в сторону чего-то у него за спиной. – Ка… какого дьявола?

Перед ним на прилавке, между цветочными обрезками и готовыми букетами прыгала пухлая, розовая и очень голая задница на двух коротеньких ножках. Ни головы, ни рук, ничего. Только попа с ножками в штанах в мелкую клеточку. Обнаженная, круглая, блестящая…

– Жопа! – взвизгнула Мона, которая теперь нервно перескакивала с ноги на ногу, точно так же, как упомянутая пятая точка.

Из щели между половинками послышался громкий пердеж, подозрительно похожий на слово «шмара». Голый зад беспокойно дернулся, запутался в ветках и упал на свое мягкое место. Ягодицы затряслись.

– Она его в задницу превратила! – ржал Борис, при этом шумно шмыгая, но у него все равно продолжало течь из носа. Он бы давно захлебнулся, если бы не был вампиром. Амелия лишь злобно хихикала.

Мона по-прежнему в ужасе смотрела на жопу с ножками, затем помотала головой и снова затрясла указательным пальцем.

– Дерьмо… Вот дерьмо!

– И не говори, надеюсь, он нам кучу не навалит! – Борис все-таки подавился собственными соплями и закашлял сквозь смех.

Бальтазар много чего ожидал. Возможно, несчастного случая при переодевании, знаменитой трусости или спонтанного разлома печати, как вариант – открытия не того шкафа и попадания в Нарнию. Существовало столько уважительных причин… Однако причина Моны в этот момент так громко пукала, привлекая внимание, что Бальтазар наконец отбросил все свои переживания.

– Ктоэто? – спросил он.

– О-он мне… он не хотел отдавать мой букет невесты и… вел себя просто безобразно. – Поразительно, с какой злобой и одновременно отчаянием могла говорить Мона. Она явно была очень рассержена. Ей шел румянец на щеках. – Называл нас готами и еще много как, а потом…

– Потом ты его прокляла.

– Вот дерьмо!

– Редко видел что-то более… буквальное. Дай угадаю: головожоп? – Бальтазар сделал шаг к прилавку, из-за чего попец с колышущимися ягодицами отпрыгнул назад. – А почему он в клетчатых штанах?

– «М-м-м-мелкоклеточный», – выдавил из себя Борис, который постепенно приходил в себя.