Книга Кузнец, страница 73 – С. И. Вендел

Во дворе было намного прохладнее, чем в кузнице, резкийперепад буквально ударил Хакона. Мурашки побежали по его голым рукам, но Хакон этого почти не чувствовал.

Удаляясь все дальше от проклятой кузницы, Хакон делал долгие, глубокие вдохи, нуждаясь в обжигающем прохладном воздухе в легких.

Упрямый, ненавистный старый ублюдок.

Проведя рукой по мокрым от пота волосам, Хакон замедлил шаг.

Старый кузнец был непреклонен, и Хакону нравилось думать, что обычно он не был бы так раздражен, даже если бы его идеи так тщательно отвергали. Они с Фергасом никогда не были друзьями, но он мог признать, что человек был опытен — когда он действительно к о чем-то задумывался.

Все это не имело значения, когда несчастный, нетерпеливый зверь рычал прямо у него под сердцем, побуждая прокрасться в комнату наследницы, признаться в своей вечной преданности, а затем изнасиловать ее до бесчувствия.

Боги, только не думай о ней голой!

Ему хватало и того, что он делал поздно вечером в ванной, наедине со своими дневными мечтами. Бывали ночи, когда он доводил себя до изнеможения тем, как долго и жестоко дрочил член с мыслями о прелестной наследнице.

Три дня без нее — и он превратился в пускающего слюни, раздражительного зверя.

Блядь.

Он провел рукой по лицу.

Что ему теперь было делать?

Иди к ней. Заяви на нее права. Спарься с ней.

Я не могу…

— Хакон!

Он поднял глаза при звуке своего имени, и надежда пронзила его сердце.

Со стороны кухни к нему спешила женщина, и Хакон постарался не показать своего разочарования тем, что это была Брижитт.

Он попытался изобразить такую же яркую улыбку, как у нее, когда она подошла и встала перед ним, но испугался, что в лучшем случае она получилась прохладной.

— Добрый день, — выдавил он.

— Я искала тебя, — сказала она с придыханием.

Она вручила ему то, что, судя по форме, скорее всего, было большой банкой, аккуратно завернутой в ткань и завязанной сверху аккуратным бантиком.

Хакон взял сверток, лихорадочно соображая. Он что-то просил принести ему и забыл?

— Это ежевичный джем, — сказала она с той же неослабевающей улыбкой. — Я собирала ягоды сама, на ферме моей семьи. Самые сладкие.

У Хакона пересохло в горле, он не знал, что сказать. Он не мог отказаться от подарка или сказать ей, что он, как и большинство орков, не любит сладкого.

— Спасибо, —сказал он. — Тебе не нужно было утруждать себя.

Невероятно, но ее улыбка стала еще шире, и она сократила расстояние между ними.

— Я хотела сделать тебе подарок, — сказала она, взмахнув ресницами и округлив свои большие голубые глаза.

У него свело живот.

Судьба, она…

Брижитт схватила его за кожаный фартук и потянула вниз. Теплые губы прижались к его губам, и ее ресницы коснулись его щеки, когда она закрыла глаза. Хакон в шоке уставился на ее брови, не зная, что делать, его спина напряглась, хотя он оставался совершенно неподвижным.

Ее губы двигались, искушая его. Он видел, как целуются люди, знал, что это танец губ и языков. Он сам представлял себе мягкие губы леди Эйслинн. Он достаточно долго смотрел на них, чтобы запомнить каждый изгиб, каждый оттенок розового, и мечтал о том, как они будут ощущаться на его коже.

Но это была не она. Это было не то, о чем он мечтал.

Это было неправильно.

Брижитт откинулась назад, и Хакон выпрямился во весь рост. Она снова улыбнулась, но слабо, неуверенно. Тошнотворная смесь смущения и жалости закружилась внутри него, лишив дара речи. Что ему сказать?