Книга Эхо Равилона, страница 117 – Марина Суржевская

– У нас почти не осталось времени, – проговорила стоящая рядом Латиза. – Раньше солнечное безумие развивалось годами, даже десятилетиями. Сейчас хватает года, чтобы окончательно сойти с ума. Оазис обречен. Если мы не найдем повелителя скверны. Нам нужен Звездодарующий, без него все мы погибнем.

Солнцеглазая отвернулась от портрета, и я заметила, как она морщится, попадая в лучи света.

– Так жители называют бога, способного избавить от солнечной болезни и спасти город от надвигающейся катастрофы.

– Жители Оазиса знают об опасности?

– Это невозможно скрыть. Все чувствуют дыхание вечности.

– Но с чего вы взяли, что Звездодарующий… то есть разрушитель вам поможет?

– Разрушитель – это живая антиматерия, способная изменять мир. И наш единственный шанс.

– Эзра Кросман тоже был разрушителем, но погубил Равилон.

Женщина глянула на меня искоса, словно решая, что-то прикидывая. Ее темные брови сошлись на переносице, выдавая сомнения.

– Иерофан говорил с тобой? Рассказал, что солнцеглазые потомки хранят воспоминания прошлого? Память своих предков?

Я кивнула, не понимая, к чему Латиза ведет.

– Что ж… тогда я скажу тебе, Кассандра. – Женщина сделала еще несколько шагов и остановилась у нового портрета. Он висел в темной нише, в стороне от других, словно не нашел места в ряду блистательных солнцеглазых. Из рамы смотрел улыбающийся мужчина лет тридцати. Простое, но привлекательное лицо, темные глаза и аккуратная бородка. Незнакомец был в черных брюках, рубашке и пиджаке. Внешность не выдающаяся, но располагающая. За плечом мужчины вполоборота застыла молодая женщина в легком платье, а на коленях сидели две улыбающиеся и очень похожие девочки лет шести.

– Ты уже знаешь, что ученые Оазиса сумели сохранить большую часть Равилона, – глядя на портрет, произнесла Латиза. – Снова и снова запуская день из прошлого, они сберегли население погибшего города. Но эпицентр сохранить не удалось. Место, где возник смертельный протуберанец, не смогло переместиться под защитный контур. Темное Эхо того дня все еще гуляет по мертвым пескам, снова и снова сжигая Равилон. Люди, оказавшиеся в тот день рядом с Эзрой Кросманом, погибли. Человек, ставший пристанищем живой скверны, не справился с ее силой и обезумел. Он сжег всех, кого любил. Они пылали живымикострами, а он смеялся, глядя как обугливаются тела его жены и дочерей. Их было двое, девочки – близнецы, рожденные с разницей в десять минут. Старшую звали Аифа. Это значит долгожданное дитя. Сгорая, она так сильно кричала, что утратила голос раньше, чем умерла. Младшую… младшую звали Латиза. Драгоценный дар. – Женщина дрогнула, и тень давней трагедии омрачила ее красивое лицо. Все еще всматриваясь в образы нарисованных людей, она отогнула край закрытого белого платья, и я увидела рубцы и шрамы.

– Вы – Латиза Кросман, – тихо сказала я, и она кивнула.

– Фаллах – фамилия моей матери. Я все еще помню ту боль, – после паузы продолжила она. – Ужасающую боль сгорающей кожи и разрываемых огнем мышц. Описать ее невозможно. Но еще я помню боль душевную. Непонимание и обиду. Ведь отец любил нас. Любил больше жизни, но смеялся, глядя как мы горим в сотворенном им пламени.

– Как вам удалось спастись?

– Друг отца каким-то чудом сумел погасить на мне пламя и вытащить – уже потерявшую сознание. К сожалению, моей сестре так не повезло. Потом было долгое восстановление в подземных пещерах. На мое счастье, там оказались лучшие врачи Равилона и лаборатории со всем необходимых. Можно сказать, я пропустила почти всю историю возникновения Оазиса, проводя свои дни в лечебнице. Память маленькой девочки благоразумно стерла тот жуткий день. Я росла, а ученые искали путь спасения. Им удалось, и горстка выживших вышла на поверхность в возрожденном Оазисе. – Латиза нахмурилась, вспоминая. – Но мы уже не были прежними. Мы все изменились. Ученые проводили бесчисленные эксперименты, желая укрепить наши тела и сердцевину, делали все, чтобы дать уцелевшим новую жизнь. Под действием этих изменений, а еще скверны, мы стали солнцеглазыми. Я тоже изменилась. И однажды ко мне вернулись воспоминания. Мои собственные, те, что я утратила от невыносимой боли. И… воспоминания моего отца. В тот день он на миг очнулся и осознал, что натворил. Я вспомнила муку и ужас, которые его охватили. В эту минуту Эзра остановил огонь и попытался исправить содеянное. Увы, его жена и старшая дочь уже погибли, а вот я…