Онлайн книга «Выбор»
|
Приказы Борис быстро раздал. Царицу никуда не выпускать, к ней никого не допускать, кроме служанок, а его самого не беспокоить до завтра. Завтра же к нему пусть патриарх явится. И боярину кивнул: – Выпьем. Напиться до свинского визга, до поросячества полного. Вдруг хоть что-то позабыть удастся? Хотя и сомнительно это… Глава 6 Из ненаписанного дневника царицы Устиньи Алексеевны Соколовой Оказывается, и так бывает. Ему больно, а мне вдвойне. Не хотела я, чтобы так-то получилось, не буду себя обманывать, хотела, чтобы прозрел государь, но иначе. Чтобы не я для него горевестником стала, чтобы сам он понял, чего его змеюка рунайская стоит! Чтобы увидел, опамятовался, выгнал ее со двора или вообще казнил! Да пусть бы что угодно, лишь бы свободен был от нее! В той, черной жизни моей куда как тяжелее мне было на них смотреть. Будь другая рядом с ним, теплая, любящая, настоящая, мне б тоже больно было, но не так. Когда любимый человек счастлив, и тебе хорошо будет. Не с тобой у него счастье сложилось? И такое бывает. Но когда любишь, за любимого только порадуешься. А в той жизни… не любила его рунайка. Не любила. Пользовалась, силы сосала, с другими изменяла, предавала… и у меня сердце вдвойне болело. И за себя, и за него. И сейчас болит, сейчас тянет, но сейчас-то Боре всяко легче будет, чем в той, черной жизни. И Илье, кстати, тоже. Паука я сожгла, ведьму приструнили, теперь Илюшке облегчение выйдет. Надобно завтра с утра братцу написать… хотя как о таком напишешь? Аксинью попрошу ему пару слов передать, чай, Илюшка поймет, а другим и дела до того не будет. А я… Я сегодня счастлива. И больно мне за Борю, и радостно, что освободился он от цепей, но радости все же больше. Так-то мог он не верить мне до конца, мог к супруге своей вернуться. А сейчас – нет! После такого никогда он рунайку не простит. А еще… Ежели совсем себе не лгать… А вдруг у нас хоть что-то будет с ним? Ну… хоть поцелуй! А ежели и то, что там я видела… ох, стоит только подумать – уже щеки горят, и уши горят… только вот с Борей все правильно будет. И такое– тоже. Наверное, когда любимого человека порадовать хочешь, все можно сделать, и самой то в счастье будет. А когда с нелюбимым, с ненавистным… тут тебя хоть розами осыпь, все не впрок. Не смогу я замуж за Фёдора выйти. Теперь и подавно не смогу. Лгать буду, невестой его считаться буду, сколько смогу, лишь бы в палатах царских задержаться, Боре полезной быть. Все сделаю. Поспать бы лечь, да не хочется. Терем шумит, волнуется, бегают все взад-вперед, даже через дверь то слышно. Что ж… Надобно и правда лечь да притвориться, что спала и не знаю ничего. Пусть завтра мневсе рассказывают, а я буду слушать, глазами хлопать, ахать удивленно… Сарафан в сундук уложить, сама на лавку, вытянуться – и дышать ровно, как прабабушка учила. Успокоиться мне надобно. Успокоиться, а как уснуть получится, еще лучше будет. Вдох – выдох. И снова вдох – выдох… Скорее бы наступил рассвет! * * * – Любавушка, неладное в тереме! Боярыня Пронская и днем бдила, и ночью бдила. А чего ей? Муж умер уж лет пять как, дома сын старший заправляет, а у того своя жена, по матери выбранная. У нее характер такой же, а молодости и напора куда как больше. Царица о том хорошо знала. Куда Степаниде Андреевне податься? Да только в терема царские. Тут у нее и горничка своя, и служанка своя, и дел завсегда хватает, а командовать да сплетни собирать она и в молодости была превеликая охотница. Главное, чтобы верность царице блюла… ну так Пронская и старалась. Не всякая собака цепная так служить станет! |