Онлайн книга «Возвращение»
|
Не знала. Разве что… – Братец, когда захочешь, я разузнать попробую. А пока могу только сказать, что она красивая. – Красивая? – Да. Волосы светлые, пшеничные, глаза большие, карие. Такая… при формах. – Устя показала на себе раза в два больше, чем у нее было, и заметила гримасу на лице Ильи. Недоволен? Или… Минутку? А почему ей это в голову раньше не приходило? – Илюша… ты другую любишь? Брат замялся, и Устя поняла – угадала. – Илюшенька, я с отцом поговорить могу! Ежели тебе кто другой по сердцу, может, он и согласится? Я сейчас у него в любимицах буду… до Красной горки, а то и потом. Хочешь? Сделаю! Илья серьезно поглядел на сестру. А ведь и правда – сделает. Увидела что-то, поняла, поддержку предложила и действительно котцу пойдет, не побоится. – Устя… тут ничего не сделаешь. Устинья долго не думала. А что сложного-то? В монастыре она таких историй слышала-переслышала. От каждой второй, как не от каждой первой. – Замужем она? Или другому обещалась? – Замужем. Откуда ты… – Так чего ж сложного догадаться? Муж хоть старый? – Молодой. – Это хуже. А бабе чего не хватает? Ежели муж у нее молодой, так ей и с мужем должно быть неплохо? Или он дурной какой? Пьет, бьет ее? По другим бабам бегает? – Н-нет, – с заминкой ответил Илья. И задумался. А правда – чего? Чего может не хватать царице? Про любовь, конечно, думать приятно, а только… любовь ли это? Или что-то другое? Илье любви хотелось. Но и правда? А что не так с государем? Не косой, не кривой… просто не такой? – Она его просто не любит. Устя кивнула. А, ну и такое бывает. Выдали по сговору, а человек не мил. И хоть ты мир обойди, а мил он тебе не будет! Сколько караваев железных ни сгрызи, сколько сапог железных ни сноси… Это не сказка. Хотя и в ней намек. Иногда невзгоды пуще радости сплачивают, новое в человеке показывают. Но тут иное, похоже. – Хорошо. Помолчу я, Илюшенька. А ты о другом подумай. Когда связь ваша закончится… сколько она уже длится? – С полгода. – Вот закончится она рано или поздно. Или ты, как в глупых франконских пиесах, через окно удирать будешь, или она в монастыре окажется… всякое быть может. – Может, – помрачнел Илья. И будет. Устя ему о том сказала, о чем он и сам знал. Просто… не хотелось думать. А ведь сколько веревочке ни виться… – А петле быть. – А?! – Сколь веревке ни виться, на конце ее петля. – Устя! – То не я сказала. Илюша, я на Апухтину погляжу поближе, найду повод. А ты… ты тоже подумай. Не оттуда ли твой аркан? – Э… – Я тебя не прошу все прекратить. Но подумать-то можешь? – Могу. Подумаю я. Обещаю. Устя коснулась руки брата. – Побереги себя, Илюша. А то ведь я тебя поберегу. Правда, с кем же у тебя связь? Ничего, в палаты царские попаду – разъясню. Потому что там она, это уж точно. Ты либо на службу ходишь, либо дома, либо в поместье… не бывало такого, что ты ночами отсутствуешь. Значит, в палатах. Посмотрим. И приглядимся. Не оттуда ли твоя беда пришла? Это ты считаешь, что никто и ни о чем не догадывается. А ведь часто наоборот бывает. Любовники и не подозревают, что о них знают. Посмотрим. Устя улыбнулась брату. Договор был заключен. * * * Поздно вечером Устя сидела у окна, вышивала шелком. Чего ж не шить, когда есть он? Грустила. Отец ею доволен будет или нет – то не важно. А вот что в палаты царские она поедет… |