Онлайн книга «Возвращение»
|
– Боярин! Благодарю!!! Михайла подскочил и принялся обильно обцеловывать руку Фёдора. Со слезами и соплями, захлебываясь и причитая, что так благодарен доброму боярину, так благодарен… сам бы он небось и осень бы не прожил, потому как сирота горький, его и ветер обидит, и всякая ворона клюнет… Фёдор слушал самодовольно. До смерти слушать будет. Любим мы тех, кому помогли. А если они еще и благодарны за помощь, и не устают о том напоминать… как тут не любить? А все же… – Надобно посмотреть, что там с барышней и ее нянюшкой. Да помочь чем. Хорошая девушка. * * * Устя шла рядом с носилками. Держала руку нянюшки Дарёны, вспоминала. В тот раз было все иначе. Самовольно она сбежала на ярмарку, через забор перелезла. Повезло дурочке, никто обидеть не успел. Сегодня-то они с утречка пришли, а тот раз она после завтрака удрала, вот и задержалась. Прийти на ярмарку не успела – ввязалась в беду. Налетел на нее Михайла,сунул за пазуху кошелек – и шепнул спрятать. А она так ошалела, что только стояла, глазами хлопала. Чисто корова бессмысленная, которую на скотобойню ведут. А за Михайлой уже и Фёдор поспешал. Это тогда она не знала, что произошло, а сейчас-то… За столько лет грех было не дознаться. Михайла на ярмарке Фёдора увидел да кошелек у него и украл. А кто-то из холопов заметил. Погнались за вором, клич кликнули… понял шпынь, что не уйдет, а тут Устя. И видно, что боярышня. Это сейчас она одета как девка-холопка, а тогда и сарафан на ней дорогой был, и душегрея, и серьги золотые в ушах, и лента с золотом в косе… дура же! И кошелек спрятала. И Михайла тот раз так же раздевался… только тогда кошелька у него не нашли. А в этот раз – вдруг да повезет? Вдруг да не вывернется? Жаль только, она его казни не увидит, но за такое… Она Фёдору даже простит что-нибудь. Такое… незначительное. Аксинья догнала, тронула сестру за руку. – Устя… с няней все в порядке будет? – Да. Это Устинья точно знала. Будет. – Устя… а кто это был? – Не знаю, Асенька. Спросим сейчас. Скажи, дяденька, а как боярина зовут, который помог нам? Хочу за него свечку в храме поставить да помолиться о здравии! Филька хмыкнул: – Неуж не узнали, барышни? – Откуда бы? – изобразила святую невинность Устинья. – Царевич то! Фёдор Иоаннович! * * * Михайла оглядывался по сторонам. Незаметно, по-тихому. Как на ярмарке привык… нечистый его под руку толкнул мошну срезать у дурачка. А видно ж его, такого! Пришел павлин щипаный, хвост распустил, шапка у него с малиновым верхом, собольей опушкой, сапоги такие – тятенька небось хозяйство продаст, так и то купить не хватит. Разве что один сапог! Михайла уж навидался! Он и сам не из простых свиней свинья, как-никак Ижорский. Только род-от у них многочисленный, одна фамилия и есть у Михайлы. А денег нет, не дадут. Они ветка младшая, побочная, его отец и сам третий сын, и дед – четвертый, вот нынешнему боярину Ижорскому и получаются седьмая родня на кривом киселе. Сходить к нему да попросить? Ага, лучше и не вязаться. Скажет еще, что ты его холоп, доказывай потом – да кому? За боярином сила, а за тобой что? У отца дом да мастерская крохотная, тулупами он торгует, сам товар возит, сам за прилавком стоит, мамка и сестрицы ему помогают, где сшить, где чего еще… Михайла в семейном делене лишним бы оказался, да вот беда, руки у него быстрее головы завсегда были. Знал он за собой этот грех. |