Онлайн книга «Возвращение»
|
– Была. – Как тебе там? Не тошно, не давит? – Нет. – Устя даже растерялась. – А должно? – Должно. Сила там чужая, нам там неуютно. Устя промолчала. Может, сказалось еще и то, что впервые ее сила в монастыре вспыхнула? Может, что она там прожила долгое время? Но в храме ей было… да никак и не было! Еще б Фёдор… Из-за Фёдора стало противнее. Но с ним и на облаке вдвоем тошно показалось бы. – Тоже хорошо. В рощу ты уходить не хочешь? Волхвой стать? Устя качнула головой: – Не хочу. Не чувствую я в себе этого. Не моя дорога. – Пусть так. А чего ты хочешь? Устя пожала плечами: – Не знаю пока. Бабушка, ты расскажи мне лучше, что в мире творится. Почему с нами так поступают? Рощи вырубают, волхвов и волхвиц изводят. Я же вижу, это валом накатывается, не просто так это идет… Агафья аж поперхнулась от неожиданности: – Устя… ты что?! – Бабушка, я давить не буду. А только сколько священных рощ исчезло? Не просто же так! Сколько волхвов, волхвиц, сколько погибло? Можешь ты узнать? Почему кровь так редко просыпается? Раньше ведь чаще было! Почему так?! Агафья задумалась: – Не знаю, Устенька. Не знаю. – Вот и плохо, – припечатала внучка. – Бабушка, а есть ли возможность узнать? Страшно мне, жжет меня, как огнем. Не до́лжно такому быть, но кажется мне, что изводят нас под корень. Изводят не огнем и мечом, а хитростью и зломыслием. Агафья молчала. Внучку она разглядела еще с первых минут. И не столько Дарью лечила, сколько на Устю смотрела. Дар Живы-матушки, он разный бывает. Есть тот, который к жизни, есть тот, который к смерти. А такого, как у Усти, она и не видывала раньше. Огонь живой, но черный. Смертный то огонь. Но ведь огнем и болезнь выжечь можно! А можно и дом сжечь. Странная сила, ранее не виданная. Не меч и не щит, не лечение и не учение, что-то новое. Не видывала такого Агафья. Потом уж ей объяснит Устинья то, что узнала от Добряны. Потом. Исконно-то ее сила к лечению тянулась, но, пройдя через ярость, через боль, через смерть, потемнел целительныйогонь. Просто такое редко бывает, чтобы человек уходил – и с того света силой ненависти вернулся. Устинья одна, может, и не одолела бы. А с Вереей на двоих у них и сил, и гнева лютого, подсердечного с лихвой достало. – Можно узнать попробовать. Но это мне уехать придется. – Надолго? – Надолго, внученька, – ехидно ответила Агафья. – Но не сразу. Вот как санный путь ляжет, так и соберусь в дорогу. А до той поры тобой займусь. А то что ж такое – сила есть, а применить ты ее и не сумеешь. Почему Дарье не помогла? – Не умею, – вздохнула Устя. – Только и могла, что свою силу ей переливать да следить, чтобы усвоилось. – То-то ей небось и плохо было. Голова кружилась, все тело ныло. – Было. Последнее время лучше стало. – Потому как ты неправильно поступала. Ты ей свою силу отдавала. – А надо было не так? – Конечно нет. Сила Живы-матушки весь наш мир пронизывает, она вокруг нас, она в каждом глоточке воздуха, в каждом солнечном лучике. Когда ты своей силой начнешь лечить или разить, истаешь в считаные часы. А когда ЕЁ силу берешь и человеку отдаешь… понимаешь, дитятко неразумное? Устя понимала. Но… – Научишь меня? Бабушка? – Научу, конечно. И как с миром сливаться, и силу эту видеть, и очищать ее, и через себя прогонять – всему научу. С завтрева и начнем. |