Онлайн книга «Предназначение»
|
Бояре глядели, перешептывались: – Переживает, бедненькая… – Как бы не скинула, от горя-то… – Какое тут горе? Не дружили сестры, про то всем известно… Шепотки по Собору ползали, ровно змеи ядовитые, в кольца свивались, Устя половину слышала, а вторую и слушать не хотела. Не получилось у нее все ровно и гладко. Не сбылось… А так хотелось, чтобы были все счастливы, чтобы Аська замуж вышла, тоже деток ро́дила, чтобы семья была большая… Илью отстояла она, а вот сестру погубила. На горе себе Аська царевной стала, да только не поняла, что никому доверять нельзя. И Устя не поняла, а только времени у нее побольше было. С нее и спрос. А она позволила о себе подумать, позволила счастливой быть безоглядно… Не уберегла. И что толку о вине да невиновности говорить, что толку волосы на себе рвать… Только одно и осталось: обрядить сестру, словно принцессу. А еще… На это она уговорила Бориса. Сегодня, чуть позднее, и Федора с Михайлой отпоют и похоронят. В Соборе, в усыпальнице государевой, с соколом, выбитым на плите… Не надо бы туда Федора, ну да ладно! Сейчас признаваться, что не сын он Иоанна Иоанновича? Грязью семью царскую замарать? Нельзя такого допустить,и боярин Репьев с тем согласен, на иконе поклялся он, что, кроме него, никто о словах Истермана не узнает. Никто и никогда. Аську туда же положат, и сделала Устя так, чтобы рядом с гробом Михайлы и ее гроб был. Аська его все ж любила… в той жизни точно любила, в этой влюбилась без памяти, да и в той все бы она для мужа отдала. А он и тогда Устинью любил. В той жизни эта любовь всех их троих сломала, в этой три жизни сберегла, а то и поболее. Пусть лежат Аксинья и Михайла рядом, а пройдет время, и снова Жива-Матушка их души на землю вернет, в полотно вплетет узорчатое… Время пройдет… Прости меня, Асенька, виновата я перед тобой. Прости, если сможешь, а я себя никогда не прощу. * * * – Ваше величество!!! Не любил Филипп лишней ажитации, на пажа с недоумением посмотрел. Это еще что такое?! – Ваше величество, гонец примчался, говорит, Орден Чистоты Веры уничтожен! Филипп едва не сел, где стоял. Повезло, по саду прогуливался, под рукой кусты роз были, вот за один он и схватился. На ногах устоял, а руку изранил, выругался зло… не до руки сейчас! – ЧТО?! КАК?! – Государь, гонец прискакал, сказал, что над замком гроза разразилась такая, что смотреть страшно было, молнии били, сверкали, башни от них обрушились… Придворные сусличками замерли. Такое услышать! Да о таких случаях правнукам рассказывают. – Божий гнев… Кто сказал? А поползло потихонечку, не замолчать… Филипп откашлялся: – Что Великий магистр? – Магистр Эваринол мертв. Несколько рыцарей выжили, но сейчас они не могут даже говорить. У них переломы, да еще гроза была, камень… кто бредит, кто как, люди их выхаживают, но боятся, что бедняги Богу душу отдадут. Филипп голову склонил, вздохнул: – Что ж… надобно розыск послать к развалинам замка. Разобраться, как там и что произошло, мертвецов похоронить… А еще документы вывезти, ценности разные, кладовые вскрыть, посмотреть, чем поживиться можно. А что? Орден, считай, мертв, а Филипп жив. Версия? – И священника обязательно туда привезти. Когда это и правда кара божия, надобно освятить место нечистое. Придворные закивали. Филипп прогулку прекратил, отправился к себе, приказал лекаря позвать. Пусть руку перевяжут… что за роза у него такая растет? Сволочь, а не роза! Да и куст этот срубить! Чтоб неповадно было. |