Онлайн книга «Предназначение»
|
Степанида брови сдвинула: – Так книги хозяйственные у государыниЛюбавы… государыня. Устя улыбнулась вовсе уж по-гадючьи. – Вот и понимаешь ты все хорошо, боярыня. Государыня Любава в монастырь собирается, не возьмет она с собой книги, незачем они ей там. А я остаюсь. И ты остаешься, когда не найду я никаких пропаж. Знаю, Марина этим не занималась, ну так я руки приложу, не побрезгую. И к белью приложу, и к подсвечникам, так, к примеру…[6] Степанида аж выдохнула, а что тут скажешь? Вот же, стоит зараза и глазищами своими смотрит, серо-зелеными, и улыбочка у нее такая… все она понимает, только вслух не произносит. Зашипела боярыня, ровно кубло гадючье: – Хорош-ш-ш-шо, гос-с-сударыня, сей же час-с-с-с все исполню. – Да про девку не забудь. Поговорила я с Адамом, не против он. Пусть к нему обращаются все пострадавшие, государь ему и помощника второго нанять разрешил. – Да, гос-с-с-сударыня. – Иди себе, боярыня, а книги предоставь немедленно! Устя дождалась, пока за боярыней дверь закрылась, и в окно посмотрела. Там ветер обледенелые ветки раскачивал, тяжко, тоскливо… Она такой же веткой в гнездо гадюк сунула, пошерудила там… авось и цапнут раньше времени? Чует душа неладное, ох чует! Жива-матушка, помоги! * * * Анфиса Утятьева все действия свои на три шага вперед продумывала. И других она сильно за такое поведение уважала, вот ту же Устинью Заболоцкую. Тихоня-то она, понятно, а как развернулась? Поди ж ты! Все на царевича охотились, а она – на царя, и поймала ведь, да еще, считай, врагов и нет у нее. Данилова Марфа в монастыре, но с ней просто беда приключилась, там Устинья не виновата. Орлова и Васильева ею от смерти спасены, Мышкина… ту в монастырь далекий отправили, так она рада до беспамятства, что не казнили. Сама же Анфиса замуж выходит в скором времени, за Аникиту Репьева. Дождался ее парень, Анфиса ему на грудь пала, от счастья заплакала, все у них и сложилось. А то как же? Федор – понятно, но покамест она в палатах царских была, она Аниките записочки писала исправно, в любви своей признавалась, вот и боярич ее ждал. Дождался. Свадьба на Красную горку и будет как раз, а сейчас Анфиса на Лембергскую улицу направлялась. Травница там живет, да такие притирания делает, такие отвары… Анфиса не раз уж у нее все покупала. Красота – она ж не сама по себе возникает и прибавляется, за ней ухаживать надо, долго да тщательно. Вот Анфисаи старалась. С травами в баню ходила, с травами волосы мыла, лицо и тело мазями натирала – пропусти день, мигом гадкие веснушки появятся, даже осенью они Анфису мучают… тайна страшная, ну так что поделать, если коса у нее золотая, да ближе к рыжине. Вот и проскакивают пятнышки противные! Не место боярышне на Лембергской улице, ну так Анфиса и оделась просто, косу под платок темный убрала, чернавку доверенную с собой взяла, лицо накрасила так, чтобы не узнать ее сразу было, возок у трактира оставила… До лавки травницы дойти не успела она – чужой возок пролетел, снегом подтаявшим обдал боярышню, та едва лицо прикрыть успела. А возок у лавки остановился, и из него боярыня Пронская вышла. Не Степанида, а невестка ее, ту Анфиса тоже знала. В палатах царских видывала. Не частая она там гостья, но захаживала, да не к свекровке своей, а к государыне, Анфисе еще тогда интересно было, чего ей надобно, а сейчас и вдвойне. |