Онлайн книга «Предназначение»
|
Долго ждать не пришлось, почти сразу засов открылся. – Юноша? Чего надо? Михайла улыбнулся залихватски, ладонь открытую протянул, а на ней камешек. Зеленый такой, искрой просверкивает. Других рекомендаций и не потребовалось. – Заходи. Через десять минут сидели они друг напротив друга, за столом, и ювелир осматривал выложенные на стол три камня. Больше Михайла взять побоялся, потом еще принесет. Исаак разглядывал камни, думал. Потом качнул головой: – Могу дать по три сотни рублей за камень. Каждый. Михайла только брови поднял: – Сколько?! Цена была грабительская. Мягко говоря. – А сколько ты хочешь? Десять тысяч серебром за каждый? Ха![7] – Да неужели? – Цены Михайла представлял и знал, что изумруды до́роги, три сотни – это уж вовсе чушь… – Я эти камни знаю. И знаю, кто покупал иху меня. Так что… готов принять камешки обратно. Три сотни за доставку да остальное за сохранение тайны боярина. У Михайлы в глазах потемнело. А и правда, мог же догадаться, что он… что его… Ижорский, тварь, здесь камни и покупал?! Исаак усмехнулся, это и стало спусковым крючком. Михайла резко подался вперед, нож в руке сам собой появился… и разрез на горле у Исаака – тоже. Кровь на камни хлынула. Михайла отстранился, чтобы не запачкало его, убивать-то и вовсе не страшно… камни вот испачкал… кончиками пальцев взять их, вытереть о рубаху умирающего ювелира, быстро дом осмотреть… Исаак – не боярин Ижорский, его ухоронку Михайле найти не удалось, но кое-чем все ж парень поживился. Жалко, конечно, но серебро ему нелишнее, а что до остального… сбудет он камни с рук, но не на Ладоге. Есть у него на первое время деньги, а там видно будет. * * * Кого не ожидала увидеть у себя Устинья, так это Анфису Утятьеву. А ведь пробилась как-то, стоит, улыбается. – Поговорить бы нам, государыня. Пролазливость уважения заслуживала, оттого Устинья и не отказала сразу. Это ж надобно извернуться, в палаты царские пройти, ее найти, время подгадать – все смогла боярышня, впусте так стараться не будешь! – О чем ты поговорить хочешь, боярышня? – Аникита считает, что хочу я тебя попросить. Свадьба у нас скоро, когда б государь согласился хоть заглянуть – сама понимаешь, честь великая. – Честь. – Устя была уверена, что ради такого Анфиса бы унижаться не стала. Боярина Репьева попросила, ему б государь не отказал. Боярышня вокруг огляделась. – Точно не услышит никто нас? Очень уж дело такое… нехорошее. И столько всего в ее голосе было: тут и нежелание связываться, и сомнение, и решимость – поверила Устя боярышне. И дело нехорошее, и делать его надо. – Пойдем… Устя боярышню провела в горницу, в которой, она точно знала, ни ходов, ни глазков не было, у окна встала, проверила, что внизу да рядом нет никого. – Только тихо говори. – Есть на Лембергской улице такая травница, Сара Беккер. Устинья аж дернулась, ровно ее иголкой ткнули. – Откуда ты ее знаешь?! – Притирания она хорошие делает, мази, я их покупаю. Рассказывала Анфиса быстро и толково. И видя, как бледнеет, леденеет лицо Устиньи, понимала – правильно сделала. Очень все вовремя. Анфиса замолчала, Устинья обняла ее, с руки кольцо с лалом стянула,Анфисе протянула: – Прими, не побрезгуй. И Борю уговорю я к вам на свадьбу быть, и… обязана я тебе. Не забуду о том вовек. Анфиса кольцо примерила, на Устинью покосилась: |