Онлайн книга «Предназначение»
|
Нет-нет, не будет она со злом лезть, ей другое надобно. В тайнике этом такие вещи хранятся, которые ни одна ведьма не бросит, бежать вздумает – так или с собой их заберет, или за ними вернется, Ева сама о том говорила. Сколько могла, она свекровь ценила, доверяли они друг другу, когда так вообще о ведьме сказать можно. Под сундуком в любимой ее горнице тайничок тот… Вот и посмотрит боярыня, надобно только дверь запереть, не помешал бы кто! Провела боярыня рукой по дощечкам пола, поддела одну из них, на другую нажала посильнее, тайничок и открылся малый. А в нем… Задохнулась боярыня, кулак ко рту прижала. Среди самых важных настоек, среди вещей, которые не вдруг и найдешь, лежал и он. Клинок с алой рукоятью каменной. Искусно он сделан, не вдруг и распознаешь, что не шпилька это. Ева говорила, бабка его чудом сохранила, когда бросить пришлось ей все нажитое, в волосы клинок у нее заткнут был, так и остался. Вроде как прабабка его заказывала у мастера какого… Да неважно это! Важно, что бабка его Еве и подарила в обход дочери, та с клинком и не расставалась, считай. Или в тайнике хранила, или с собой брала, платье закалывала, а тут… Ежели клинок в тайнике, значит, Ева за ним не вернулась. А может, и не вернется, когда в живых ее нет. А тогда как же… Ох, что ж бедной боярыне-то де-е-е-е-елать? Где ж зелья-то брать?! Андрюшенька! Радость моя… * * * – Любушка… нет нигде Платоши! Варвара Раенская и слез уж не сдерживала. И будешь тут – шестой день от супруга ни весточки, ни волоска какого – ничего! Искали уж всех троих, и Платона, и Сару, и Еву искать просил потихоньку боярин Пронский, так ведь ничего нет! Ровно в воздухе трое человек растворились, а считая холопов, так даже и пятеро! Шестеро, Илью Заболоцкого хоть и не искали, а только не видел его никто с той поры! Вот и думай, что приключиться с ними могло? И Платон за себя постоять мог, и холопы у него боевые, а уж про двух ведьм и вовсе помолчим, все вместе они б от кого угодно отбились! Нет никого! Ни весточки, ни знака, ни даже веточки надломленной. Все Божедар хорошо сделал, не нашли ни могилы, ни следов каких. Вот и выла Варвара, что та белуга, вот и лила слезы, что ни час. Любава ее понимала, самой плакать хотелось, да нельзя ей слабость показывать. Разорвут. – Я человека послала на Лембергскуюулицу, Беккеров расспросить приказала. Пропали и Сара, и Ева. Вещи оставили все и пропали. Понимаешь, что это значить может? Ох как хорошо понимала это Варвара. Только вслух произносить не хотелось. Пока не сказано, живой он… наверное. А вдруг? Ну, бывают же чудеса на свете, а что чернокнижников они стороной обходят, потому как чудо – от Бога, а ведьмовство вовсе даже с противоположной стороны, о таком даже и думать не хотела Варвара Раенская! Не хотела, а только Любава по ране полоснула безжалостно: – Мертвы они. Обе мы это понимаем. Когда б похитил их кто, давно б нам чего передали, весточку какую, когда б своей волей они ушли… Сара никогда от Книги не ушла бы далеко! – А ты… спрашивала? – Книгу? – Да. – Книга говорит, что мертвы обе. – Нелегко Любаве эти слова дались. Понятно, не любила она ни сестрицу сводную, ни племянницу, да и чего их любить? Не о них разговор сейчас, о планах порушенных, перспективах упущенных! – Вчера я спрашивала… |