Книга По ту сторону тьмы, страница 48 – Р. С. Болдт

Выдавливаю из себя слова, хоть они и грозятся застрять в моём пересохшем горле.

— Ты пришёл, чтобы убить меня?

Он немного сдвинулся, слегка наклоняя голову в сторону, не сводя с меня глаз.

— Пока не уверен, — тёмно-карие глаза изучают меня, словно я уникальный экспонат, прежде невиданный им. — Ты так провинилась, что это стоит убийства?

«Я нарушила твоё слово и объявилась на территории Скорпионов».

«Я даже вновь объявилась в закусочной. И посетила фермерский рынок».

Эти ответы прокручиваются в моей голове, однако я понимаю, что мне всё равно необходимо поделиться с ним посланием от Лайлы: «Скорпионы сотворили это! Сообщи Бронсону!»

Ответ поспешно срывается с моих губ:

— В пятницу мать и дочь были доставлены в морг. И я хочу, чтобы ты был в курсе:их тела — предупреждение, о котором тебе следует знать.

Напряжение сковывает каждое мышечное волокно в моём теле, поскольку я знаю, как это звучит.

И всё худшее ещё впереди.

Он поджимает губы в тонкую напряжённую линию. Чёрная коротко подстриженная борода обрамляет его нижнюю и верхнюю губы, которые так восхитительно изогнуты, словно кто-то вылеплял и придавал им форму с предельной осторожностью. Несправедливо, что у такого мужчины, как он, такие красивые губы.

Он выпрямляется, вынимает руки из карманов и опускает их по бокам. Его длинные тонкие пальцы сгибаются, как будто он готовится в любую минуту убить меня голыми руками.

— Что ты подразумеваешь под «их тела — предупреждение»?

«Дерьмо, дерьмо, дерьмо!»

— Слушай, я просто… иногда тела мне кое-то говорят. И мать, Лайла, сказала, что Скорпионы сотворили это с ней и с Карой…

Он неожиданно оказывается в моём пространстве, прижимая меня спиной к дверце холодильника. Его выражение лица грозное, а губы поджаты в суровую линию.

— Что за поебень ты сказала?

Я смотрю на него и прикладываю усилия, чтобы мой голос не дрогнул.

— Она сказала, что Скорпионы убили их, — эти слова повисли между нами подобно густому, ядовитому слою.

Его ноздри раздуваются, и он цедит сквозь зубы каждое слово:

— Ты, блядь, разыгрываешь меня?

— Что? — Я морщусь. — Нет. Я пытаюсь тебе рассказать то, что она говорила…

Внезапно мы оказываемся почти лицом к лицу, его руки расположились по обе стороны от меня.

— Хочешь сказать, что мёртвая женщина разговаривала с тобой?

Я нервно облизываю губы, и его взгляд устремляется к моему рту.

— Да, — мой единственный ответ звучит с придыханием, и я приписываю это волнению из-за его близости. Этому, и тому что он полностью сосредоточен на мне.

Не могу не восхититься его глазами. Внешне они такие тёмные, однако сменяются внутреннем золотисто-карим колечком, что обрамляет его зрачки.

— Гетерохромия… — Я не осознаю, что прошептала, пока он не моргает, отрывая взгляд от моих губ.

Его брови опускаются.

— Что?— Он выдавливает это слово с таким пылом, что, если бы я могла попятиться, я бы это сделала.

— Твои глаза… множество цветов. Гетерохромия. Это редкость, — любуясь этим зрелищем, я тихо добавляю, скорее самой себе, чем ему: — Красивые.

Онтак резко отстраняется, отчего я испуганно вздрагиваю и ударяюсь локтем о ручку холодильника. Я морщусь и робко потираю место удара.

— Ты в порядке? — в его голосе звучит едва заметный след беспокойства, но ко мне он не подходит. Его выражение лица пронизано здоровой долей сомнения и настороженности, и у меня складывается впечатление, что он хочет быть подальше от меня.