Книга Две хризантемы, страница 118 – Рико Сакураи

– Я поддерживаю начальника Левой дворцовой стражи, – высказался Токугава Иэясу, начальник Левой императорской гвардии. – В рядах моей гвардии много китайцев, скоро пятнадцать лет, как они служат императору, и каждый из них мечтает отличиться в бою. Несомненно, преданность гвардейцев проверена временем, поэтому именно Левая гвардия должна обеспечивать безопасность императора при переходе в Секигахару^[75]. Следует как можно скорее покинуть столицу, взяв с собой самое необходимое: оружие, провиант, фураж для лошадей…

Гендзи проникся словами Токугавы Иэясу. Он прекрасно знал историю начальника Левой императорской гвардии, который некогда был союзником Оды Нобунаги. Но, увы, после его смерти Токугава Иэясу был вынужден стать вассалом Верховного сёгуна Тоётоми Хидэёси, за что тот милостиво одарил князя землями вокруг Эдо. И лишь сравнительно недавно, когда клан Токугава достаточно окреп, Иэясу осмелился противостоять воле сёгуна, поступив на службу в императорский дом. Гендзи не сомневался в преданности вернувшегося вассала.

– Итак, решено: мы покидаем Киото в ближайшие дни и укроемся в Секигахаре. Господина Токугаву Иэясу я назначаю Верховным военачальником. Вы все, а также ваши подчиненные, в том числе самураи из личной охраны и воины, должны беспрекословно выполнять его приказы. Господин Тайто Хиросэ будет его помощником. Сборы начать незамедлительно!

Гендзи отдал все надлежащие приказы, касавшиеся похода в Секигахару, и направился в покои супруги. Императрица, облаченная в кимоно «Зимнееутро»^[76], возлежала на шелковых подушках, предпочитая их жестким традиционным татами, занимаясь стихосложением, в то время как трое музыкантов услаждали ее слух игрой на китайских арфах.

– Госпожа Хикари, я хотел бы поговорить с вами, – решительно начал император, опуская излишние сантименты, давно исчерпавшие себя.

Императрица нехотя оторвалась от своего занятия, поднялась с подушек, поклонилась, затем сделала жест – музыканты удалились, и с обычной холодностью, давно царившей в отношениях с супругом, спросила:

– Что вам угодно?

– Над Киото нависла угроза. Прикажите собрать все необходимое и позаботьтесь о наследниках. Вскоре мы отправляемся в поход…

Госпожа Хикари недовольно фыркнула:

– В поход?! Жить в шатре посредине поля?! У меня нет ни малейшего желания…

Гендзи ощутил приступ ярости:

– Вы моя жена и мать принцев! Приказываю вам собираться!

– Я не желаю покидать Киото, – решительно заявила молодая императрица, – только лишь из-за того, что вам что-то почудилось. И ничего не говорите мне о Верховном сёгуне! Если бы он хотел захватить трон, он бы давно это сделал! Если вам угодно, я позабочусь, чтобы детей подготовили к походу надлежащим образом. Мальчикам это пойдет только на пользу.

Гендзи внимательно воззрился на Хикари: «Неужели я когда-то любил ее? Наверное, иначе как бы появились на свет наши дети…»

– Как вам угодно, оставайтесь во дворце, – сказал Гендзи совершенно спокойно.

Покинув покои, император последовал в павильон Глициний, где вот уже несколько дней, как обосновалась Ихара на правах наложницы. Предыдущая наложница, занимавшая павильон, была отправлена к родителям с щедрым вознаграждением.

Теперь же Ихара стала полноправной хозяйкой павильона. Помещение было просторным и изысканно обставленным, император приказал управляющему выполнять любую прихоть наложницы и доставлять все, чего та пожелает.