Книга Две хризантемы, страница 36 – Рико Сакураи

Тория воспринял слова отца как нечто само собой разумеющееся.

– Кто она? – совершенно спокойно спросил он. – Мне все равно… Я никогда не забуду Мику.

Тоётоми выждал некоторое время.

– Дочь Оды Нобунаги, юная Хитоми. Поверь мне, она прелестна, воспитанна и невинна.

– Оды Нобунаги – противника сёгуната?! – удивился Тория.

– Именно. Этим союзом я попытаюсь избежать войны. Нобунага слишком богат и амбициозен, он – настоящий самурай, преданный трону Аматэрасу, но более – госпоже Аояги. Всем известна ее симпатия к князю. Мои люди доложили, что императрица и князь провели вместе несколько дней в монастыре Энряку-дзи. Ты понимаешь, что это значит?

– Смутно… – признался Тория. Он не унаследовал острого отеческого ума.

– Они – любовники. А это значит, что вдовствующая императрица всегда сможет привлечь Нобунагу на свою сторону, если таковое понадобится.

Тория искренне недоумевал:

– Зачем? Неужели императорскому дому может что-либо угрожать?

– Пока нет… Но я втайне лелею надежду, что следующим императорским родом станет Тоётоми. Поэтому-то я и хочу предложить Нобунаге скрепить наш союз.

Тория поразился дерзости отца. Он всегда был уверен, что отец живет ради власти, подчиняя все единственной цели – укреплению сёгуната. Но замахнуться на трон Аматэрасу! Это неслыханная дерзость.

– Отец, почему вы думаете, что Нобунага примет ваше предложение?

– У него нет другого выхода. Нобунага остался в одиночестве, его союзники предпочитают служить мне.

– Сомневаюсь, отец, что после замужества дочери Нобунага смирится с тем, что вы замышляете.

Тоётоми рассмеялся:

– Ты – мой сын, неужели я не могу на тебя рассчитывать?

– Безусловно, можете. – Тория слегка поклонился, неожиданно его лицо отразило сильную боль.

– Что – рука?

– Да… пустяки. Словом, вы хотите моим союзом с Одой Хитоми сохранить мир в стране, обуздать амбициозного противника и добиться единовластия.

– Именно так, – подтвердил Тоётоми.

– Я сделаю все, как вы скажете, отец.

Ода Нобунага все дни и ночи напролет проводил со своими прелестными наложницами. Их появление в Адзути восприняли как должное. Хитоми и Юрико выказали удивительную рассудительность, решив, что отец вполне еще силен и достоин любви столичных куртизанок. Сам же Нобунага представил дочерям своих наложниц исключительно как киотских красавиц, которых он нанял, дабы насладиться на склоне лет любовными удовольствиями.

Никто в Адзути и не заподозрил, что наложницы – ниндзя, а их широкие шелковые роскошные кимоно таят в себе смертоносное оружие.

По приказу князя его вассалы встали лагерем вокруг замка Адзути. Но время шло, и ничто не предвещало беды со стороны Исиямы. Понемногу князь начал успокаиваться, хотя понимал, что это лишь временная передышка и Тоётоми наверняка замышляет новую интригу.

Нобунага был настолько поглощен своими красавицами, что об этом даже стало известно в Киото и, разумеется, в Исияме. Тоётоми умел подкупать людей, и князь был совершенно уверен, что за Адзути непрестанно следят, хотя своему ближнему окружению доверял по-прежнему.

В какой-то момент Тоётоми подумал, что Нобунага, достигнув зрелого возраста, действительно захотел покоя и любовных утех. Князь рассчитывал именно на это, сам же лихорадочно подыскивал новых союзников, недовольных сёгунской властью. Увы, но таких найти было нелегко, ибо особо опасных противников, подобных советнику Фусю, Тоётоми устранил физически, других купил, либо прельстил послаблением налогов, либо привлек матримониальными узами, переженив на своих многочисленных племянницах, как, например, князя Хадано. Для Нобунаги же складывалось все крайне неудачно.