Книга Две хризантемы, страница 46 – Рико Сакураи

Аояги позвонила в колокольчик, появилась заспанная фрейлина. Она зевнула, прикрыв ладошкой рот. Но, увы, дворцовые правила – прежде всего. Далеко не все желающие из придворных и богатых обитателей Киото смогли присутствовать на празднике. Для этого в первый день Нового года распорядители празднества специально организовывали прием, на котором все желающие смогли бы поздравить императора, и, разумеется, присутствие госпожи Аояги было просто необходимо.

Уже в новом году, продолжая принимать поздравления, император Гендзи восседал на троне Аматэрасу в парадном дворцовом зале, рядом с ним – госпожа Аояги.

Прошел почти страж, вереница счастливых улыбавшихся людей утомила вдовствующую императрицу. Ей хотелось зевнуть и удобно возлечь на ложе, но увы… Она кивала всем подряд, милостиво улыбаясь.

К Гендзи приблизился самурай и, выразив свои наилучшие пожелания, преподнесподарок. Затем он поздравил госпожу Аояги и протянул ей шкатулку из сандалового дерева, на ее крышке виднелся искусно инкрустированный Парящий дракон.

Женщину охватило волнение, она приняла подарок. С нетерпением открыв шкатулку, обнаружила, что в ней лежали свитки, исписанные изящным каллиграфическим письмом.

Императрица развернула один из них и прочитала:

На седьмой день Нового года, когда в Киото отмечалось шествие «Белых коней», Хитоми и Юрико разместились в паланкине и в сопровождении нескольких самураев направились в селение, которое располагалось в двух ри от Адзути. Девушки оделись достаточно тепло, так как с утра поднялся северный ветер, пронзающий насквозь. Но сестры еще с вечера договорились отправиться к гадалке и испросили на то разрешение отца. Князь не возражал: в конце концов, девушкам не мешает развеяться, поэтому ветер не мог заставить их остаться в замке. Впрочем, сам он никогда не прибегал к услугам предсказателей, но верил в это.

Дорога шла мимо той самой хижины, где жила мать Юрико. Девушка долго колебалась: следует ли ей выйти из паланкина и навестить мать хотя бы в первый и последний раз? Ведь скоро она покинет Адзути. Когда же кортеж поравнялся с хижиной, неожиданно дверь ее распахнулась, на пороге показалась женщина в сером бедном кимоно, подпоясанном шерстяным поясом. Она обратила внимание на следовавший мимо ее жилища паланкин с гербом Нобунаги, занавес которого был слегка приоткрыт, и разглядела в нем двух похожих друг на друга девушек. Хозяйка бедной хижины была уверена, что одна из девушек – ее дочь. Женщина уже более десяти лет влачила жалкий образ жизни на обочине дороги. Единственное, что могла сделать изгнанница, так это хоть как-то приблизиться к воротам Адзути в надежде увидеть Юрико, когда та покинет стены замка в качестве прогулки.

Бывшая наложница опустилась на колени: то ли она тем самым хотела вымолить у дочери прощение, то ли рассчитывала на ее щедрость.

Первой не выдержала Хитоми и приказала остановиться.

– Это она? – тихо спросила девушка старшую сестру.

– Да… Прикажи двигаться дальше. Я не хочу смотреть на нее!

– Но эта женщина – твоя мать! – попыталась возразить Хитоми.

– Ну и что! Я стыжусь ее. Поэтому-то мне и хочется покинуть княжество.

– Хорошо. Оставайся в паланкине.

Хитоми приказала достать обувь из ящика, прикрепленного к паланкину, обулась и направилась к женщине. Девушка не помнила ее имени. Она достала из сумочки две серебряные монетки и уверенно протянула их женщине: