Книга Две хризантемы, страница 70 – Рико Сакураи

Самурай подался вперед, сгорая от нетерпения.

– Вспоминай же! Я дам тебе тысячу рё, ты начнешь жизнь порядочной женщины!

– Я могу вспомнить, если ваша милость прикажет проводить меня на скалу.

– Хорошо, идем тотчас же!

Умимару и Кацуми в сопровождении десяти воинов почти достигли озера. Еще издали женщина увидела скалу Семи радостей. Ее сердце затрепетало: ведь именно она дала ей название! Именно там много лет назад Нобунага любил разбивать шелковый шатер, в котором они безудержно наслаждались друг другом. А затем, утомленные, выходили на воздух, их обдавал легкий чистый ветерок, набегавший с озера. Кацуми невольно ощутила запах свежести, затем трав, которыми она любила устилать шатер. Затем ей почудился легкий аромат благовоний, тлеющих в серебряных сосудах – из них струился едва различимый дымок, несущий наслаждение…

Кацуми и сопровождающие поднялись по узкой тропинке на пологую вершину скалы. Женщина опустилась на колени именно в том месте, где когда-то размещался шатер любви. Отсюда, с вершины, хорошо просматривался Адзути. Кацуми видела Три стрелы, крыши Восточного и Западного замковых крыльев – основная часть строений была спрятана за высокой каменной стеной. Неожиданно на ее вершине, укрытой деревянной галерей от ветра и ненастья, блеснули драконьи доспехи Нобунаги. Он не отрываясь смотрел на скалу Семи радостей. Кацуми понимала, что князь видит ее в окружении самураев, своих непримиримых врагов.

Нобунага не понимал: для чего Акэти приказал схватить бывшую наложницу? Какой от нее прок – ведь она не знала ровным счетом ничегоо потайном тоннеле.

Умимару прошелся по пологой площадке, образовавшейся на вершине скалы по воле природы, осмотрелся и также заметил на стене Адзути Нобунагу – солнечные лучи отражались от металлических доспехов князя.

– Ты вспомнила? – обратился он к Кацуми.

– Еще мгновение, мой господин… – попросила женщина.

Кацуми бросила печальный взгляд на Адзути, ее глаза увлажнились. Она не может предать Нобунагу.

– Прощай, мой любимый… – едва слышно прошептала женщина.

Она быстро выхватила кинжал, что прятала на груди под кимоно, и вонзила себе прямо в горло. Хлынула кровь… Женщина захлебывалась, она издавала страшные хриплые звуки… Наконец все закончилось…

Самурай и его воины замерли от неожиданности и ужаса.

– Проклятая шлюха!!! – возопил Умимару. – А вы куда смотрели? – напустился он на воинов.

– Господин, – пытался оправдаться один из них, – мы и предположить не могли, что у нее есть кинжал! Раз она так поступила – значит, ничего не знала!

– Вероятно…– согласился раздосадованный Умимару.

Времени у него оставалось мало, он боялся, что не сможет сдержать обещание, данное Акэти, – взять Адзути хитростью.

Нобунага видел, как Кацуми свела счеты с жизнью. Его сердце сжалось от боли.

Умимару пил сливовое вино в своем шатре. Его одолевали тяжелые мысли: если он не найдет лазейку в Адзути, то придется брать его штурмом. А это означало прежде всего конец его влияния на Акэти Мицухидэ и огромные людские потери.

Умимару допил вино и вышел на свежий воздух. Самурай направился к одному из ближайших холмов, поднялся на него и вновь обратил свой взор на Адзути. Умимару участвовал во многих битвах, успешно усмиривших мятежных феодалов, но при мыслях о предстоящем штурме «детища» Нобунаги его охватывал неподдельный трепет. Поверженные замки феодалов и отдаленно не напоминали отменно укрепленный оплот несговорчивого князя.